Изгоняющий дьявола - стр. 18
– Да, мадам. Как пожелаете.
– Я в очередной раз приношу извинения за мистера Деннингса.
– Я не обращаю внимания.
Крис посмотрела на него вполоборота:
– Да, я знаю. Именно это его и бесит.
Актриса вновь повернулась к Карлу спиной, прошла в прихожую, открыла ведущую в подвал дверь и стала спускаться по лестнице.
– Эй, вонючка! – крикнула она. – Где ты там? Чем занимаешься? Еще не сделала для меня птичку?
– Да, мам! Спускайся. Заходи и увидишь! Все готово!
Игровая комната со стенами, обшитыми панелями, была обставлена ярко и весело. Мольберты. Картины. Фонограф. Столы для игр и стол для лепки. Оставшиеся после дня рождения сына предыдущего жильца декоративные красно-белые полотнища.
– Какая прелесть! – воскликнула Крис, когда дочь торжественно вручила ей глиняную птичку. Та еще даже не вполне высохла. Риган выкрасила ее в оранжевой цвет и лишь клюв разрисовала бело-зелеными полосками. К голове был приклеен пучок перьев.
– Она тебе на самом деле понравилась? – спросила дочь, широко улыбаясь.
– Да, дорогая, на самом деле. Ты придумала для нее имя?
Риган отрицательно покачала головой:
– Пока нет.
– А как бы ты хотела ее назвать?
– Не знаю, – ответила девочка, пожимая плечами.
Легонько постукивая ногтями по зубам, Крис задумчиво нахмурила брови, как будто и впрямь ломала голову.
– Дай подумать, дай подумать, – сказала она и внезапно улыбнулась. – Как тебе Пташка-дурашка? А? Что скажешь? Просто Пташка-дурашка.
Машинально прижав ладонь к губам, чтобы скрыть зубы в брекетах, Риган радостно прыснула и энергично закивала.
– Итак, всеобщее согласие получено. Перед нами Пташка-дурашка! – торжественно заявила Крис, подняв руку с птичкой. Затем, опустив ее, добавила: – Оставлю ее здесь, пусть досушится. Потом заберу в свою комнату.
Поставив птичку на стол для игр, Крис обратила внимание, что на нем лежит доска Уиджа[5]. Она совсем забыла, что та имеется у них в доме. Любопытная по отношению к самой себе не меньше, чем к окружающим, она купила эту штуку для того, чтобы получить доступ к собственному подсознанию. Это не слишком помогло, хотя она раз-другой пользовалась ею на пару с Шэрон и еще один раз с Деннингсом. Бёрк сознательно двигал пластмассовую дощечку так («Ты двигаешь ее, прелесть моя? Точно?»), что все ответы духов оказывались скабрезностями, и тогда режиссер сыпал гневными тирадами в адрес «сраных злобных привидений».
– Рэгз, дорогая, ты играешь с доской Уиджа?
– Да.
– Ты знаешь, как это делать?
– Конечно, мам. Вот, смотри. Я покажу тебе.
Риган подошла ближе и села за стол.
– Мне кажется, тебе понадобятся два человека, моя милая.
– Не обязательно, мам. Я все время играю одна.
Крис пододвинула стул ближе.
– Ну, давай, попробуем разок. Ты не против?
Секундная нерешительность. Затем – «ну, давай». Едва касаясь кончиками пальцев, дочь положила руки на планшет. Когда же Крис потянулась чтобы сделать то же самое, доска резко сдвинулась в ту ее часть, что была помечена словом «нет».
Крис лукаво улыбнулась.
– «Мама, я лучше сама», так, что ли? Ты не хочешь, чтобы я играла?
– Нет, я хочу! Это капитан Хауди сказал «нет».
– Какой капитан?
– Капитан Хауди.
– Дорогая, кто такой капитан Хауди?
– Ну, это так: я задаю вопросы, а он отвечает.
– Вот как?
– Он очень милый.
Крис попыталась не хмурить бровей, хотя и чувствовала, что ее охватывает смутная и вместе с тем навязчивая тревога. Риган обожала отца, но, как ни странно, внешне никак не реагировала на развод родителей. Может, она даже плакала в своей спальне, кто знает?