Изгои - стр. 8

– Слышь, Кабан, это она тебя имеет в виду, – счел нужным пояснить Луцык.

– Понял, не дурак, – прогундосил тот. – И чего я ей такого сделал? Мы всего-то раза два виделись.

– Не обижайся. Она просто дура, – подбодрила Джей.

– А я и не обижаюсь.

Гюрзу отпустило только минут через десять.

– Так мы идем искать город или нет? – спросил Кабан.

– У меня есть другое предложение, – сказал Луцык.

Четыре пары глаз уставились на него.

– Я предлагаю никуда не идти. Останемся здесь. Погода теплая, не замерзнем. Вода у нас есть. Авось кто и появится на горизонте.

– А что мы будем есть? – спросила Джей.

– Да найдем чего-нибудь, – ответил Луцык.

– Например?

Сочинитель душераздирающих сюжетов огляделся. Кругом камни, трава, кустарники и что-то похожее на огромные грибы-дождевики, каждый размером с футбольный мяч. Ничего хоть немного напоминающего пищу.

– Поголодаем немного, ничего с нами не сделается, – заключил он. – Врачи сейчас голодом лечат. Здоровее будем!

– А я предлагаю позвонить! – влезла в разговор Гюрза.

Луцык поперхнулся смешком:

– А мобила у вас имеется, гражданочка?

Это обстоятельство ее не смутило:

– Тогда надо найти телефон!

– Так найди, а я пока прилягу, – и Луцык реально улегся на траву.

– Ты это серьезно?

– Совершенно. А что еще делать?

– Как что?! Выбираться отсюда. У Володи важная встреча, а я записалась к косметологу!

– А я что могу сделать?

– Ты же писатель, мастак выдумывать всякое такое… Так придумай, как нам отсюда выбраться?

Луцык не мог выбрать, что ему сделать: заплакать, засмеяться или просто убиться головой о валун. Поразмыслив, решил не делать абсолютно ничего.

– Котаны, я жрачку нашла! – донесся голос Джей.

Она держала в руках птичье гнездо, сплетенное из травы и веток. Внутри лежали пять сероватых яиц вытянутой формы, каждое размером с кулак.

– Кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста! – торжественно объявила нашедшая. – Как раз каждому по одному.

Луцык тут же вскочил на ноги:

– Ого! Откуда такое богатство?

– Там, в траве, было.

Каждый, кроме Гюрзы, взял по яйцу.

– Я – веганка, – сообщила она и брезгливо отвела взгляд от Кабана, который уже употребил свое блюдо и теперь вытирал пальцами влажные губы.

– Ну что ж, колхоз – дело добровольное, но на твоем месте я бы не отказывалась. Неизвестно, когда еще пожрем, – сказала Джей.

Девица взяла оставшееся в гнезде яйцо и демонстративно бросила его через плечо.

– Не хочешь, как хочешь, – пожала плечами Джей и щелчком разбила скорлупу яйца.

– Какие вы все-таки животные. Там же зародыши! – воскликнула Гюрза.

– Законы дикой природы жестоки: или ты ешь, или тебя едят.

Веганка пристально поглядела на Остапа, неуверенно крутившего в руках яйцо:

– Только не говори, что ты собрался это есть.

– Но, дорогая, Джей права.

– Если ты сделаешь… – она помедлила, подбирая слова, – то, что ты хочешь сделать, я от тебя уйду.

– Гузя…

– Из этого яичка должен вылупиться маленький цыпленок. Тебе его не жалко?

– Но я хочу есть!

– Во-первых, это яйцо, а не яичко, – влезла в разборку добытчица еды. – Яичко – это мужская половая железа, помещенная в мошонке. А во-вторых, ты же сама разбила одно. И из него, вообще-то, тоже мог бы вылупиться маленький петушок или курочка.

Гюрза прожгла ее взглядом, полным ненависти, и заорала на Остапа:

– А ну дай сюда!

Она стала выхватывать из его рук яйцо, преодолевая вялое сопротивление. В итоге оранжевый желток потек по пальцам режиссера.