Изгои - стр. 19

– Что еще за банда? – не замедлила поинтересоваться единственная неосведомленная.

– Наша бывшая рок-группа. «Изгои», – ответил Остап.

– Володя, у тебя была своя группа? А почему я не знаю?

– Да какая там группа… так…

– А на чем ты играл?

– На гитаре.

– А мне почему никогда не играл? Я очень люблю гитарную музыку.

Остап смущенно ковырнул землю ногой:

– Мне казалось, что ты больше по русскому рэпу.

Гюрза с вызовом вздернула подбородок:

– Я меломанка. Мне нравится и рок, и рэп. И этот… – она стала щелкать пальцами, вспоминая.

– Шансон, – подсказал Луцык.

– Сам ты шансон! K-pop! И вообще, я в детстве училась вокалу в музыкальной школе.

– Кто бы сомневался, – Луцык подмигнул Кабану. – На отделении горлового, кхе-кхе, пения.

– Что ты сказал? – она злобно сверкнула глазками.

– Ничего, ничего, ты продолжай, очень интересно.

– Да давайте я вам спою.

Остап вздохнул и поморщился, видимо, ему уже довелось послушать вокал своей пассии. Но останавливать ее не стал.

И Гюрза что есть мочи затянула: «Путь бегут, неуклюжи, пешеходы по лужам, а вода по асфальту рекой!»

– Сжалься! Пощади! Довольно! Помогите! Спасите! – запричитала Джей.

– Тебе не понравилось? – искренне удивилась Гюрза.

– Это было ужасно.

Гюрза надменно выпятила вперед нижнюю губу и выпалила:

– Что бы ты понимала в профессиональном вокале!

Джей отложила в сторону микрофон.

– Вообще-то я – профессиональная певица.

Гюрза вопросительно взглянула на Остапа. Тот подтвердил слова Джей легким кивком.

– Ты это серьезно говорила? – спросил Луцык у Джей.

– О чем?

– Ну что наши похитители хотят, чтобы мы возродили группу.

– А у тебя есть другое объяснение?

– Нет. Просто странно это все. Я бы еще понял, если б как в «Хищниках» …

– Ты хочешь, чтобы за нами устроили охоту кровожадные пришельцы?

– Нет, я не хочу. Но это было бы вполне логично. В рамках жанра. А тут – гитары, барабаны. Ни в какие ворота не лезет.

Джей надула щеки.

– Боже, как хочется курить. Сейчас бы и от «Примы» не отказалась.

– А ее сейчас выпускают?

– Не знаю.

Он вдруг вспомнил свою первую сигарету, выкуренную в тринадцать лет. Это был «Пегас». Спер у бати из пиджака на вешалке. Они жили тогда в военном городке рядом с Наро-Фоминском. Пошел в лесок у дома, соорудил из веточек импровизированный пинцет, чтобы руки потом табаком не воняли. Первые три раза не затягивался, а когда наконец осмелился и сделал тягу, то сразу закашлялся. Было противно. Но маленький Витя не сдавался. Взрослые же зачем-то курят, значит, от этого должно быть какое-то удовольствие! После четвертой затяжки кашель отпустил. Голова закружилась, ноги стали ватные. Он присел на какую-то корягу и словил вертолет. Потом его вырвало. Вернувшись домой с твердым решением никогда не курить, быстро шмыгнул в ванную, почистил зубы, помыл с мылом руки и пошел делать уроки. Но батя как-то просек, что он курил и вечером выпорол сына ремнем. Ремень был хороший. Офицерский. И батя был офицером. Майором.

– Эй! – голос Остапа вернул Луцыка к реальности. – Какой у нас план? Валим отсюда?

– Загрузим аппаратуру в кузов, и поедем, – согласился Луцык.

– Да на хрен она нам сдалась? Вот было бы тут что-нибудь полезное. Например, оружие или туристическое снаряжение…

– Или еда, – подсказала ему Гюрза.

–… или еда. Тогда другое дело. А что мы будем делать с гитарами? Ими даже могилу не выроешь, если понадобится.