Изгои академии Даркстоун - стр. 9
- Да, хреновая у нас ситуация. И влипли мы в это дерьмо по самые уши, - философски изрекла Нани, а я не стала комментировать, как дико это звучит из уст этой малявки, - Что будем делать?
- Если не получится дать дёру, придётся смириться и… выжить. А ещё - сходить, проверить нашего спящего красавца.
- Ты не пройдёшь и пары метров. Он изменил само время на этажах, окружающих его тело. Никому ещё не удавалось дойти даже до третьего этажа. Не говоря уж о четвертом или пятом.
- Обрадовала, не то слово, - поднимаю бровь, рассматриваю потолок на наличие «странностей».
- Кстати, давно хотела спросить… а что это за наряд монашеский?
Опускаю взгляд на малявку.
- Чем тебе не нравится моё платье?
Нани смотрит на меня. Долго смотрит.
- Да, нет, всё в порядке, - отмахивается она, - Чем займёмся?
В этот момент из окон подул теплый ветерок, и, колыхая шторы, внутрь гостиной начала залетать… еда.
Да, с «грузчиками» - это я погорячилась.
- Я думаю, я смогу к этому привыкнуть, - изрекаю, провожая продукты питания отстранённым взглядом.
- Надо предупредить пухляка, чтоб со страху инфаркт не схватил. Мне кажется, он очень чувствительный, - Нани развернулась и направилась в сторону кухни, встроившись в поток зачарованного ветром продовольствия, - Кстати, хорошую ты ему кличку придумала.
- Главное, чтоб ему нравилась, - безмятежно отозвалась я и хотела, было, начать небольшую прогулку по башне (лестница, ведущая из холла на второй этаж, манила меня прям до дрожи в руках!), но в следующее мгновение, вслед за пролетевшей на кухню едой, в окно влетело несколько корзин с бельём.
Я не хочу этого делать. Я не буду этого делать. Я…
А, будь все прокляты!
Иду, заправляю всем постели. Мрак. Кому расскажу – обхохочутся. Но лучше сделать это сейчас, чем ближе к ночи, усталой и ненавидящей всех ещё больше. Уверена: что бугай, что Пузачо, повоюют с пододеяльниками час-другой и начнут звать своих матушек…
В итоге, через полчаса мы сидим с мелкой и Пузачо в небольшой столовой рядом с кухней, перед столом, полном всяческих яств (да, пухляк и впрямь умеет готовить). Сидим. И сидим. Поглядываем на дверь, вздыхаем и продолжаем сидеть. Тата объявилась минут через сорок, весьма довольная чем-то, а братья близнецы с Грогом прибыли ещё на пятнадцать минут позднее и ржали (ну, в случае с братьями, это было нечто среднее между шипением и хихиканьем) в голос, прокладывая путь прямо на кухню.
Ну, мы подождали ещё минуту, а потом-таки дали знак, что мы сидим через дверь от них. Когда троица уселась за стол, мы благосклонно даровали им возможность облизнуться от вида еды и потребовали объяснений.
История Таты не блистала оригинальностью: воровка решила, что, раз нас обделили едой, значит, были готовы без еды и остаться. Что она сделала с местной столовой – я так и не поняла. Но, кажется, без обеда остались все ученики Даркстоуна. Я лишь тихонько выдохнула, читая про себя мантры успокоения. Но когда рот раскрыл Грог и поведал, как он с братьями лишил целый корпус учеников постельного белья и устроил потоп в прачечной, я не выдержала.
- Вы сами понимаете, что творите? – спросила, сжимая вилку в руках.
Она, бедолага, конечно, не была виновата – но кто-то должен был пострадать.
- А что мы такое творим? Ты же сама сказала… как там?.. Что мы должны быть друг за друга и прочую дежурную чушь, - пожала плечами Тата, набрасываясь на мясо.