Изгои академии Даркстоун - стр. 36
Прохожу через живой забор, направляюсь к башне и, удивлённая, застываю. Весь наш горе-курс стоит перед входом в полном составе и в полной… нет, не в «боевой готовности», но в боевой-таки решительности.
В центре компании стоит Тата, и я начинаю догадываться, что «добрая весть» была доставлена и уже получила свой резонанс в нашем ни разу не высшем обществе.
- Они меня достали, - поигрывая мышцами на руках, сообщает Грог.
- Мы не можем оставить это без реакции, - говорит Нани, сурово глядя на меня.
Братья молчат, изучая моё лицо внимательными глазами, а Пузачо понуро смотрит вниз. Кажется, он переживает.
- Можем и оставим, - произношу негромко, затем обвожу удивленные лица уверенным взглядом. - Вы все слышали, чего от нас ждут. Что мы будем пропускать занятия, что мы не будем слушаться, что мы будем вести себя так, как ведут себя все отбросы за стенами этой академии. Я предлагаю оправдать их ожидания.
- Чего? – засопел Грог, не очень понимая, куда я веду.
На лицах Таты и Нани были примерно такие же выражения.
- Неделя. Неделя оправданных ожиданий, неделя подтверждений всех их опасений. Мы не будем ходить на лекции, мы не будем ходить на практику, мы будем воровать еду – потому что мы не будем есть в общей столовой. И мы не будем вести переговоры.
- А что мы будем делать? – чешет пузо Пузачо, а его милые светлые кудряшки колышутся на ветру.
- Мы будем готовиться, - отвечаю с мрачным удовлетворением.
- К чему? – ещё более удивленно спрашивает Грог.
- К следующей неделе, - уже с предвкушением отвечаю я.
На лицах братьев появляется идентичное моему выражение.
Они меня поняли без слов.
- Ты хочешь… оправдать их надежды, чтобы потом убить нашей дисциплиной? – Тата поднимает бровь, глядя на меня с недоверчивым недоумением.
- Я хочу, чтобы никто, НИКТО в этой академии не мог навредить нам. Чтобы никто не мог застать нас врасплох, и никто не мог напасть на нас поодиночке. Я хочу сделать из нас не просто сплоченную команду, я хочу сделать из нас силу, с которой вынужден будет считаться сам ректор. И я не хочу погибать в первом же бою предстоящей войны. Поэтому я планирую получить все знания, которые сможет мне предоставить данная академия. Потому я буду ходить на все лекции. И я заставлю магистров и преподавателей уверовать, что я не просто отброс общества, с которым они вынуждены дышать одним воздухом некоторое время, я заставлю их уверовать, что я… что МЫ – такие же полноправные адепты этой академии. И для этого мы целую неделю будем отрабатывать нашу защиту, искать слабые места и прикрывать их сильными; мы наберём такую форму, что адепты будут вынуждены считаться с нашим присутствием, и мы добьемся уважения. Потому что, в отличие от них, мы пойдём на передовую и будем защищать честь нашего императора – пусть никто и не верит, что мы продержимся дольше пары минут. И я понимаю, что моя речь не тянет на премию Оратор Года, но всё же жду вашей реакции.
Столь стремительное окончание столь пылкого и эмоционального монолога вызвало ступор у моих однокурсников. Следующие несколько секунд они переглядывались, пытаясь словить общий настрой, а потом Грог не очень уверенно протянул:
- Я не шибко-то хочу попадать на эту самую войну…
- Сбежать с линии фронта мы всегда успеем - но для того, чтобы вырубить нашего конвоира, мы должны научиться драться вместе, - спокойно пожимаю плечами.