Изгнанницы - стр. 38

Сара отжала тряпицу, и Матинна вздрогнула: ей на плечи потекла холодная вода.

– А что такое «Каскады»?

– Сиди смирно, мне еще надо тебя ополоснуть. Это тюрьма. Что-то вроде работного дома для женщин, хотя ее и называют женской фабрикой. Жуткое место. Хотя, судя по тому, что я слышала, Флиндерс похуже будет. Теперь задери подбородок.

Матинна подняла голову, и Сара принялась тереть ей шею. Девочка вспомнила, что капитан рассказывал о заключенных в Порт-Артуре: дескать, они не знают жалости – как только тебя увидят, сразу перережут глотку. Подумала о мужчинах, которых видела на пристани: как они едва переставляли закованные в кандалы ноги. И сказала:

– Я не знала, что леди тоже могут быть заключенными.

Горничная скорчила гримасу:

– Да какие мы леди.

Матинна внимательно посмотрела на Сару, на ее вьющиеся каштановые волосы и ярко-синие глаза, на ее аккуратное серое платье. Выглядела женщина вполне безобидно, но кто знает?

– Ты убила кого-нибудь?

– Только в мыслях, – рассмеялась Сара и, выкрутив тряпицу, добавила: – Убийцам не положено никаких послаблений. Они целый день торчат в своих камерах и щиплют паклю из просмоленных канатов. Ох и жуткое занятие: на пальцах потом живого места нет! Как по мне, так лучшей причины не убивать никого даже и не придумаешь.

После ванны Сара обрядила Матинну в белую нижнюю юбку, платье из розового габардина и белые чулки и пригладила ей волосы, смазав их маслом. Когда горничная протянула девочке пару жестких черных ботинок, та заартачилась.