Изгнание в рай - стр. 14
Я сбросила, наконец, скорость. Ругнула себя:
– Дорвалась до свободы, дура!
И осторожно развернулась – прочь из открытого моря, в нашу маленькую безопасную бухту.
Слева от нее раскинулся ближайший к нам городок Агатополис, и Маришка попросила:
– Мам, давай вдоль берега проедем!
И спокойно (вода под носом скутера еле пенилась) проплыли вдоль разноцветья домиков, песочного пляжа, лодочной пристани. Это и правда была совсем не та Болгария, как в туристических проспектах. Ни единого типового здания. Больших гостиниц тоже не видно – только семейные отельчики. И даже зонтики на пляже не одинаковые, а у каждого купальщика свой, никакого цветового однообразия, – казалось, будто на берегу мозаику выложили из веселых ракушек.
– После обеда опять поедем кататься, – строго сказала дочь, когда мы вернулись в нашу личную бухту.
Но переменчив морской климат. Еще когда ели пиццу, вовсю палило солнце. А к десерту небо вдруг затянули тучи, засвистел ветер, по морю побежала рябь.
– Нечестно! – обиделась на погоду Маришка.
А я, наоборот, обрадовалась: пусть лучше дома сидит, акклиматизируется – как великий Макс сказал.
Отвела дочь в ее комнату и предложила бартер: она устраивает себе тихий час. И если по-настоящему засыпает – тогда вечером мы едем в городок, ужинать в ресторанчике и кататься на аттракционах.
Обычно Маришка дневной сон ненавидит, но сегодня возражать не стала. Обняла свою Луизу и засопела. А я – отправилась в собственную «нору». Капитанскую рубку.
Море, пусть бурливое и неприветливое, все равно оставалось удивительно красивым. Правду говорят, что у серого – множество оттенков. И дымчатый, и серебряный, и стальной. А до чего симпатично смотрелись на фоне свинцовых туч ослепительно-белые чайки!
Загляделась я, задумалась. И не заметила, что умник-дом обо мне позаботиться успел. Окно, что я распахнула с утра, правда, само не закрылось. Зато в кресле включился подогрев, пол тоже стал теплым, а на шкафчике-баре вспыхнула уютная лампочка: «Горячий чай».
Мечта, а не жизнь! Особенно для таких, как я, – кто всегда стесняется попросить в отеле второе одеяло.
Манол, правда, говорил, что в «умном доме» ничего само собой не произойдет, если кнопку нужную не нажмешь.
Но, по-моему, парнишка и сам не слишком разбирался в многообразии возможностей. Впрочем, даже если тут кто-то правит бал (кто – добрый дух, человек?), ничего плохого он мне пока не делает. Одни приятности.
Поэтому я с удовольствием налила себе чаю, шутливо поклонилась в пространство, молвила:
– Спасибо тебе, мой волшебный дворец! А теперь, – три раза хлопнула в ладоши, – подай мне, пожалуйста, одеяло!
И ни капли бы не удивилась, появись оно, прямо немедленно, у моих ног.
Видела бы меня сейчас Маришка! А уж Максим точно бы решил, что я умом повредилась – от слишком красивой жизни.
С чашкой чая в руке я подошла к панорамному окну. Шторм усиливался, крупная рябь уже кое-где вспенивалась белыми бурунчиками. Небо совсем посерело, слилось с морем. Чайки попрятались.
И вдруг я увидела: на фоне мрачно-серого – яркое пятно. Находилось оно далеко, на левой границе бухты, но стремительно двигалось вправо.
Я заинтересовалась, отставила чай, припала к подзорной трубе – и ахнула.
Со стороны городка несло надувной матрас. И на нем – несомненно кто-то был, отчаянно размахивал руками. Я сделала максимальное приближение. Да там мальчишка! Не старше десяти-одиннадцати лет, худой, в очках. Видны были даже брызги, заляпавшие его окуляры. А еще – откровенный, почти животный испуг в глазах.