Изгнание дьявола из моей лучшей подруги - стр. 16

Давалось это нелегко – девочкам приходилось о многом думать: о нарядах, прическах, косметике (особенно много об этом думала Эбби) и оценках. Впереди у Эбби, Гретхен, Гли и Маргарет было блестящее будущее.

Маргарет сидела на месте рулевого, закинув ноги на водные лыжи и испуская облака дыма с ароматом мяты. Маргарет Максимум – богатая до тошноты, из чарльстонских «старых денег», рожденная американкой и сотворенная южанкой по милости Господней. Километровые руки и ноги этого блондинистого качка с женским телом занимали половину лодки. Маргарет вся была «слишком» – слишком яркие губы, слишком светлые волосы, слишком кривой нос, слишком громкий голос.

Гли, что сейчас зевала и потягивалась, была ее прямой противоположностью. Она представляла собой женскую версию Майкла Джея Фокса – крошечная, загорелая девочка, до сих пор покупавшая обувь в детском отделе. Летом ее кожа становилась темной, как каштан, а пупок и вовсе черным. Волосы Гли были мелированы в семь разных оттенков каштанового; глаза у нее были печальными, как у щеночка, а носик – как у коалы, но при этом Гли всю жизнь привлекала излишнее мужское внимание, так как начала развиваться рано, не соответствуя и своему росту. Кроме того, Гли была страшно умной – маленькой яппи до мозга костей. У Гли был красный «Сааб», и подарил его не папа: деньги на первый взнос она заработала на фондовой бирже. Все, что сделал папа – вывел на биржу ее акции.

Лежавшая на носу Гретхен, подняв лицо с полотенца, тоже отпила «Буша». Гретхен – казначей школьного церковного совета, основательница Клуба по переработке мусора и школьного филиала «Эмнести Интернешнл», а также, если верить надписям в туалете, самая горячая штучка в десятых классах. Высокая, стройная, гибкая, светловолосая, она была словно создана для своих платьев в цветочек от Лоры Эшли и топиков «Эспри». Принцесса Гретхен представляла собой прямую противоположность Эбби – та еле доставала подруге до плеч, очень ярко красилась и носила «химию», будто официантка в забегаловке для дальнобойщиков. Эбби прилагала все усилия, чтобы не задумываться о своей внешности, и, как правило, особенно в такие дни, ей это удавалось.

Понемногу подруги начали зажигать сигареты, открывать пиво и возвращаться в миг, хлопая глазами. Маргарет вынула из сумки черный цилиндр из-под фотопленки и, подняв, чтобы всем было видно, спросила:

– Хотите оторваться как следует?

– Что это? – спросила Эбби.

– Кислота! – ответила Маргарет. Боб Марли из бумбокса внезапно показался совсем невинным.

– Где взяла? – Гретхен заворочалась на полотенце.

– Украла у Райли! – соврала Гли.

В своей огромной семье Маргарет была единственной дочкой. Райли был ее старшим братом, вторым по старшинству среди всех, и знаменитым торчком: когда он не учился в чарльстонской Сокровищнице Знаний, то лежал на реабилитации в Фенвик-Холле, мирном пристанище для богатейших алкоголиков округа. Прославился Райли тем, что в клубе «Уиндджеммер» подсыпал девушкам в напитки вещества и, дождавшись потери сознания, трахал их на заднем сиденье своей машины. Но, когда очередная девушка вдруг пришла в себя, сломала Райли нос и побежала по Оушен-Бульвар с голой грудью, вопя во весь голос, веселью пришел конец. Поскольку Райли происходил из хорошей семьи и у него вся жизнь была впереди, судья посоветовал родителям девушки не возбуждать дело, и в конечном итоге братец Маргарет отделался годовым домашним арестом. Теперь Райли переезжал из одного дома Миддлтонов в другой, из Уодмало в Сибрук, потом в Салливанс-Айленд, потом в центр Чарльстона, чтобы не попадаться папе на глаза. Предполагалось, что он ходит на собрания анонимных алкоголиков, но в основном Райли торговал наркотиками.