Избравший ад. Повесть из евангельских времен - стр. 29
– Я слушаю, Симон.
На рассвете трактирщик осторожно откинул полог. Иуда спал, растянувшись прямо на полу. Кувшин был пуст. Киренеянин несколько секунд молча смотрел на спящего, потом вздохнул и тихо склонился над ним.
– Вставай, Махайра.
Он тронул Иуду за плечо. Тот перехватил его руку, резко выкрутил.
– Ай! Осторожно!
Иуда отпустил его, трактирщик отступил.
– Чуть руку мне не сломал! Что это с тобой? – обиженно спросил он, растирая кисть.
– Прости, Симон! Со сна показалось. Никогда больше так не подкрадывайся ко мне.
– Да уж, не буду! Ты просил разбудить пораньше.
Иуда огляделся.
– Верно. Уже рассвет. Спасибо.
– Есть хочешь?
– Нет! Ты накормил меня на неделю вперед. И напоил.
– Ну, уж, это ты сам!
– А зачем ты мне его принес? Знаешь же…
– Ты просил. Мне нет дела до ваших запретов.
– Да? Спасибо, Певец вина. Я кругом в долгу у тебя. Где еще меня так сытно накормят?
– О, об этом я не беспокоюсь, Иуда! Заработать на хлеб ты всегда сможешь. Меня волнует другое.
– Что же?
– Как дальше? Ты возвращается в братство?
– Симон! Я же просил!
– Помню! Но не могу я спокойно смотреть на тоску в твоих глазах! Ведь что-то не так с тобой, я точно знаю.
– Да не лезь ты мне в душу, ради Бога! – Иуда отвернулся, провел руками по лицу. – Симон, не надо, пожалуйста! – удивительно мягко, почти ласково произнес он. – Если мне понадобится выговориться, я приду к тебе первому, ведь ты – мой самый верный друг. А пока никаких расспросов, прошу тебя! Я сам во всем разберусь.
– Хорошо, я понял. Прости меня!
– Ничего. Ладно, дай воды, и я пойду. Мне пора.
Сборы были недолгими. Иуда решительно отверг котомку с едой, напился воды и направился к выходу. На пороге он остановился.
– Извини, если был резок. Не хотел тебя обидеть.
– Я понимаю! Махайра ты и есть – твой учитель был прав. Знаешь же, на тебя я не обижаюсь. Когда мы увидимся?
– Наверно, скоро, если я тебе еще не надоел.
Киренеянин возмущенно хмыкнул.
– Когда?
– Бог знает! Но ты же всегда меня ждешь.
– Конечно… мальчик мой.
– Симон! – голос Иуды дрогнул, он крепко обнял толстяка. – Старый ты Силен! Ну подумай, зачем я тебе нужен – одни лишние заботы и печали на твою мудрую голову?
– Перестань! Я же говорил, ты мне как сын, Иуда. Заботы, печали… Да что бы я без них делал! Только ты один и скрашиваешь мою жизнь – так хорошо знать, что хоть кому-то на свете нужен…
Иуда быстро отвернулся.
– Конечно, нужен, – улыбнулся он. – Я приду… как смогу. До встречи. Спасибо за все.
– Не за что. До встречи, Иуда. Храни тебя Бог!
Он долго смотрел вслед молодому человеку, пока тот не смешался с толпой, потом вздохнул и с грустной улыбкой настежь распахнул дверь харчевни.
5
Убежища Иуда достиг при наступлении темноты. Его окликнули, он назвался. Из мрака раздался удивленный возглас.
– В чем дело? Меня не ждали? – подойдя ближе, молодой человек рассмотрел часового и узнал идумея Симона.
– Наоборот, очень ждали. Где же ты был целую неделю?
– Тебе какое дело? Может, я все-таки войду?
Каменотес отступил, открывая проход. В лицо Иуде ударил чад светильников, он спустился по лестнице, на последней ступеньке обернулся к Симону.
– Тебе приказано предупредить, как только я появлюсь?
– Нет. Но тебя ждут.
– Странно… Ладно, разберусь. Кстати, холодает – не мешает тебе одеться.
Пройдя несколько шагов в полумраке пещеры, Иуда остановился в сомнении. К кому идти – фанатику Иевораму, улыбчивому хитрецу Натану, прямолинейному Михаилу, или к самому Иораму, чье лицо всегда непроницаемо, как маски греческих актеров? Вокруг по-прежнему никого не было, словно все убежище спало глубоким сном. Иуда шагнул на свет.