Избранные. Религиозная фантастика - стр. 20
Между тем, ситуация на метеорадаре ухудшалась стремительнее его самых пессимистичных ожиданий. Машина дрожала, проваливалась в ямы и шарахалась в стороны от порывов ветра. Красная линия погодного фронта, поджимавшего их справа, буквально на глазах ползла по экрану. Дэвид все время доворачивал влево, стараясь не приближаться к ней, и в результате уже сейчас шел на пять градусов левее, чем предполагал.
Он вынужден был признаться себе, что сделал ошибку, согласившись на рейс. Мерзкая баба взбесила его, не то он включил бы мозги и отказался. Хотел показать ей свою крутость, идиот, стал меряться яйцами с проклятой ведьмой, и вот результат.
– Боюсь, нам придется возвращаться, – повернулся он к Клэр.
– Об этом не может быть и речи! – отрезала она. – Случай серьезный, без нас он не выживет.
– Послушайте, доктор… ка, – начал он, вводя машину в разворот. – Мы уже идем на высоте двести футов, по приборам… Это вам не гребаный Боинг, и это не тот ветер, что задирал вам юбку в Бостоне, или откуда вы там… Это настоящая полярная пурга, которая сейчас просто оторвет нам… – замолчав на полуслове, Дэвид раздраженно защелкал зумом на метеорадаре и выругался.
– Ребята, все на ремнях? Фронт движется слишком быстро. Будем возвращаться… или садиться.
– Все в порядке, Дэвид, – послышался голос Грэга. – Сэм прихватил термос со своим пойлом, перезимуем.
– Дэвид, – Клэр вдруг сменила тон. – Там сейчас лежит человек, и вся его надежда – мы.
– Лью?… Мы возвращаемся, тут полная задница.
– Представьте, что это ваш близкий…
– Лью?… У меня отказ метеорадара. Да, подтверждаю.
Болтанка усилилась. Дэвид сосредоточился на приборах, пытаясь оценить ситуацию. Он был уверен, что только что развернул машину на обратный курс, но основной навигационный дисплей показывал, что они повернули лишь на двести восемьдесят градусов, то есть практически в лоб надвигающемуся фронту. Что за хрень? Казалось, что машина, как муха, бьется в стену из молочно-матового стекла, не продвигаясь вперед ни на дюйм.
– …поэтому, если вы сейчас развернетесь… – вещала докторка.
– Лью?… Мы будем садиться. Оставайся на связи! – Дэвид переключился на интерком. – Внимание, будем садиться!
Он быстро протянул руку и проверил ремни пассажирки.
– Послушайте, мать Тереза! У меня здесь на борту три человека, пока еще живых. Поэтому заткнитесь, пожалуйста, и делайте только то, что я говорю. Прямо сейчас!
Он больше не смотрел на нее, сосредоточившись на управлении машиной. Приборы, включая бэкап, указатель горизонта и вариометр, показывали полную хрень, и полагаться на них он уже не мог. Он перевел взгляд на мутное пятно света от прожектора под брюхом птички – единственное, что еще можно было различить за стеклами кабины, – и попытался снижаться по ощущениям. Последние показания радиовысотомера, которым он еще верил, – около сотни футов. Как давно это было? Куда их сдуло за это время? В этой болтанке он не мог определить. Машина дергалась, стонала и неслась в ад. Адреналин хлынул в кровь, изгоняя остатки похмелья. Он осознавал, что больше не контролирует положение вертолета в пространстве.
– Лью?… У меня полный отказ навигации. Видимость ноль, высота… не знаю. Снижаюсь, пытаемся сесть. Подтверди координаты?
И, не дожидаясь ответа, в интерком: