Избранные произведения в 2-х томах. Том I. Трилогия о Фрэнке Брауне - стр. 73
Она перешла дорогу, небрежно, медленно, слегка покачивая бёдрами. Повернула налево; зашла в ворота, над которыми красовался красный транспарант. Танцевальный зал «Северный полюс», прочел он.
Он последовал по грязному двору и почти одновременно с нею вошёл в закопчённый зал. Но она не обратила на него ни малейшего внимания, остановилась и посмотрела на пляшущую толпу.
Тут кричали, шумели, высоко поднимали ноги – и мужчины и женщины. Плясали с такой яростью, что подымали целые столбы пыли; кричали в такт музыке. Он стал смотреть на новые танцы, кракетт и ликетт, которые видел в Париже на Монмартре и в Латинском квартале. Но там все было как-то легче, грациознее, веселее и изящнее. А здесь грубо, ни следа того, что Мадинет называла «flou». Но в бешеной пляске чувствовалась разгоряченная кровь, дикая страсть, наполнявшая собою
весь низкий зал…
Музыка замолкла, в грязные потные руки танцмейстер стал собирать деньги-с женщин, а не с мужчин. Потом этот герой предместья подал знак оркестру начинать снова.
Но они не хотели рейнлендера. Они кричали что-то капельмейстеру, хотели заставить его прекратить музыку. Но она не замолкала и точно боролась с залом, чувствуя себя в безопасности там наверху, за балюстрадой.
Они обрушились на танцмейстера. Тот знал этих женщин и мужчин, не испугался их пьяных криков и угрожающе поднятых кулаков. Но он знал всё-таки, что уступить не мешает.
– Эмиль! – закричал он наверх. – Играйте Эмиля!
Толстая женщина в огромной шляпе подняла руки и обвила их вокруг пыльного фрака танцмейстера:
– Браво, Густав, вот это так!
Его оклик тотчас же успокоил недовольную толпу. Они рассмеялись, закричали «браво» и стали похлопывать его снисходительно по плечу.
Начался вальс.
– Альма! – закричал кто-то посреди зала.-Альма, сюда! – Он оставил партнёршу, подбежал и схватил за руку рыжую проститутку. Это был маленький черный парень с гладко прилизанными на лбу волосами и с блестящими пронизывающими глазами.
– Идём же! – крикнул он и крепко обнял её за талию.
Проститутка начала танцевать. Ещё наглее, чем другие, закружилась она в быстром вальсе. Через несколько тактов она совсем оживилась, раскачивала бёдрами, опрокидывалась назад и вперёд. Выставляла тело, соприкасалась коленями с кавалером. Бесстыдно, грубо, чувственно.
Фрэнк Браун услышал возле себя чей-то голос и увидел танцмейстера, который со своего рода восхищением смотрел на танцующую пару: «Здорово она вертится!»
«Она не стесняется», – подумал Фрэнк Браун. Он не спускал с неё глаз. Когда музыка замолкла, он быстро подошел и положил ей на плечо руку.
– Сперва заплати! – закричал кавалер.
Он дал ему монету. Проститутка быстро оглядела его с ног до головы. «Я живу недалёко, – сказала она, – минуты три, не больше…»
Он перебил её: «Мне безразлично, где ты живёшь. Пойдем!»
Тем временем в кафе тайный советник угощал женщин. Они пили шерри-бренди и просили его заплатить за них по старому счету: за пиво, ещё за пиво, потом за пирожные и за чашку кофе. Тайный советник заплатил А затем начал пытать счастье. Он мог предложить им кое-что интересное; кто из них захочет, пусть скажет. Если же на его выгодное предложение согласятся две или три, или даже четыре, то пусть они кинут жребий.
Худощавая Женни положила руку ему на плечо: «Знаешь, старикашка, лучше уж мы кинем жребий сейчас. Это будет умнее. Потому что и я, и они – мы согласны на все, что бы ты ни предложил». А Элли, маленькая блондинка с кукольной головкою, поддержала её: «Что сделает моя подруга, то сделаю и я. Нет ничего невозможного! Только бы получить деньжонок. – Она вскочила с места и принесла кости: – Ну, дети, кто хочет кидать жребий?»