Избранные произведения. Том 4 - стр. 56
Женщина слушала, хмурила брови. Потом хлопнула ладонью по столу.
– Теперь меня послушай… Ты в мои домашние дела не путайся. Как умею, так и живу. Давай уговоримся: друг другу мешать не будем. Ты учительша, ну и занимайся, коль приставлена к этому. А у меня свой путь, своя дорога. Меня не научай, я не девочка, чтоб по твоей указке ходить.
На следующий день Шаукат явился в школу подстриженным, в свежей, выстиранной рубашке.
И вдруг ещё новость: мать Шауката пришла на очередное родительское собрание, чего за ней не водилось раньше. Правда, всё время она просидела молча в дальнем углу. И, уходя, ни словом не обмолвилась с Гаухар. Ну что ж, для начала и это неплохо. Остальное, надо полагать, доделает жизнь.
Заботы Гаухар всё же не пропали даром. Дамир заметно подтянулся в учёбе; что касается Шауката, он стал активнее на уроках. Гаухар не переставала следить за обоими. В то же время ей не давала покоя прежняя загадка: почему они первые два года учились не хуже других, а на третьем у них заметно упала успеваемость, на четвёртом же дело чуть не дошло до катастрофы? Возможно, начиная с третьего года занятий от ребят требуется больше усилий в усвоении усложняющейся учебной программы. Эту закономерность крепко следует запомнить и использовать в будущей практике. Своими соображениями она поделилась на совещании преподавателей. Её похвалили за инициативу и главным образом за умелое вмешательство в режим домашней жизни Дамира и Шауката.
В зимние каникулы Гаухар хотя и реже, но продолжала посещать «трудных» ребят. Она добивалась, чтобы Дамир и Шаукат больше времени проводили на свежем воздухе, играли со сверстниками; не забывала проверять, повторяют ли ребята пройденные разделы учебников. Тому и другому составила отдельные расписания на каждый день каникул, с указанием, что именно нужно сделать.
И вот настал день, когда она сказала:
– А теперь я прощаюсь с вами до конца каникул: у меня у самой наступили экзамены в институте. Надо много заниматься. Вы ведь не забудете моё расписание?
– Нет, – ответил Дамир, прямо смотря в глаза учительнице.
– Нет, – повторил Шаукат с некоторой заминкой.
– Я посмотрю за ним, помогу, – добавил Дамир.
Гаухар так замоталась в школе и с экзаменами в институте, что сильно запустила домашние дела. Случалось теперь, что в доме у них не было горячего обеда, ограничивались сухомяткой. А Гаухар хорошо знала, что муж привык к наваристым супам. Долго ли он будет терпеть такой беспорядок? Правда, скандалов жене Джагфар не устраивал, держался ровно, предупредительно, но Гаухар уже замечала, что он вроде бы начинает охладевать к ней. Что тут было делать? Оставалось надеяться, что Джагфар со свойственным ему ещё в недавние времена великодушием поймёт, как трудно сейчас жене. За это умение понять близкого человека и ободрить его Джагфар заслуживает признательности. И Гаухар говорила себе: «Я сумею вознаградить его. Вот пройдут горячие дни – опять возьмусь за хозяйство, буду больше уделять мужу внимания. А пока мне тоже нелегко».
– Ох, умираю от усталости! – жаловалась она, вернувшись из института.
Джагфар не придавал большого значения этим жалобам. А Гаухар, зная, что она в долгу перед мужем, не давала себе лишней минуты отдыха, шла на кухню, зажигала газ, чтобы вскипятить чай или выстирать рубашки Джагфара.