Избранные произведения. Том 4 - стр. 5
Вот и начался шестой год её учительствования. Каждое первое сентября она встречает с особенным волнением. Она соскучилась по классу, по детям. И особенно волновалась перед встречей с «первоклашками». Возможно, здесь имело значение то, что своих детей у неё не было. Сказать по правде, Гаухар очень беспокоило и огорчало это обстоятельство. Она не знала, кто тому виной, и до сих пор не могла набраться духу, чтобы посоветоваться с врачом. Что касается Джагфара, его не особенно трогало, что у них в семье до сего времени не появился ребёнок. «Ещё успеем обзавестись этой мелочью, сперва надо пожить для себя, жизнь не приходит дважды», – говаривал он. Конечно, Джагфар рассуждал так беспечно, словно бы в шутку, из желания не расстраивать лишний раз жену. Больше того – он всю вину за бездетность брал на себя. Гаухар верила и не верила этому, но оспаривать не хотела: не очень-то было приятно доискиваться. Оставалось одно утешение – привязанность к ребятишкам своего класса.
Показалась окраина города. На первых же улицах стало видно, что сегодня первое сентября. Школьники одеты по форме: у ребят выпущены из-под курточек белые воротнички, девочки в белых фартуках; у всех портфельчики и букеты цветов в руках. Идут в сопровождении родителей, бабушек, дедушек. Идут торопливо – боятся опоздать и от волнения спешат. Глядя на них, Гаухар невольно улыбалась, растроганно думала: «Птенчики глупые, не только вы, но и кое-кто постарше волнуется». Теперь она удивлялась: «Как это я целое лето прожила, не видя ребят? Нет, без них чего-то не хватает в жизни». Она поймала себя на том, что уже не впервые так думает и каждый раз с горечью возвращается к раздумьям о собственном ребёнке. Человеку присуще временами забывать о своей неполноценности, чтобы потом с ещё большим сожалением вспоминать о ней.
Знакомая четырёхэтажная школа. Асфальт, газоны между дорожками, и всюду ребятня.
Гаухар вышла из машины у самых дверей школы. Джагфар отправился к себе на работу. На лестнице Гаухар то и дело встречались группы школьников. Они шумно и радостно здоровались с учительницей. Гаухар по своему обыкновению одних гладила по голове, других легонько похлопывала по спине или по плечу. Они протягивали ей букеты, и Гаухар просила отнести их в учительскую.
Классы помещались на третьем этаже, а учительская на втором. Гаухар оживлённо здоровалась с коллегами. Некоторые из них жили в том же дачном посёлке на берегу Волги, но со многими она не виделась всё лето. Разговорам конца-края нет: одни спешат рассказать о санаториях, курортах, домах отдыха; другие сообщают, что предпочли провести лето в деревне у родственников. Всего не переслушать. С каждым вновь пришедшим надо поздороваться, о чём-то спросить, что-то сказать коротко о себе.
Явился директор школы Шариф Гильманович Исмагилов. Это уже довольно пожилой человек, но ещё сохранивший стройность фигуры, живость и весёлость в обращении. Он одинаково приветливо подавал каждому руку, а молоденьких учительниц одаривал ещё и улыбкой. Улыбнулся и Гаухар. Осведомился о летнем отдыхе. Гаухар в свою очередь нашла уместным спросить:
– Где вы так загорели, Шариф Гильманович? Ведь сами говорите, что на курорт не ездили.
– Э, жить целое лето на Волге и не загореть – как это можно? – отозвался директор, вскинув белёсые брови. – Вот поживёте подольше на свете, сумеете полюбить Волгу.