Избранные произведения. Том 2 - стр. 56
– Так то геройство, отец, совсем иного порядка – оно у всех на виду. А здесь мозгами ворочать надо… Кропотливая незаметная работа.
Прищурив левый глаз, Сулейман смотрел на сына, лукаво поводя бровями.
– В двух головах авось один ум наберётся, га? Ладно, языком каши не сваришь, давай ближе к делу. Зачем звал?
– Видишь ли, хочу сделать небольшое приспособление, чтобы легче было доказать твою мысль. Эскиз вот набрасывал. Есть о чём посоветоваться и с тобой и с Матвеем Яковличем. Не послать ли за ним Нурию?
Оживление на лице Сулеймана погасло.
– Нет, сынок, не будем пока беспокоить Матвея Яковлича, – сказал он, глубоко вздохнув.
– Что, не в настроении, что ли?
Сулейман-абзы встал и быстро заходил взад и вперёд по комнате. Его чёрные глаза посверкивали двумя угольками, когда он круто поворачивался на своих кривых ногах, шлёпая чувяками.
– Настроение!.. Чуть что, сейчас у вас, у молодых, это словечко – настроение…
Иштуган принялся успокаивать отца. Только что сидел тихо-смирно и вдруг вскочил с места. Ярость в нём так и кипит…
– Погоди-ка, отец… объясни толком. Ольга Александровна захворала, что ли?
– Захворать не беда. К больному человеку доктора можно позвать, а тут никакой доктор не поможет…
Сулейман вдруг резко остановился посреди комнаты и сильно хлопнул кулаком по ладони.
– И кто бы мог подумать… га… Зять Уразметова!.. Чем так обидеть человека, лучше бы своим автомобилем задавил его… Нет, я не я буду, если сию же минуту не отправлюсь к нему. Я ему в глаза грохну, кто он такой! Это для других он директор, а для меня… Он меня отцом называет, а коли так, – пусть соизволит выслушать отцовское слово!
Иштуган слышал уже на заводе об этой злополучной встрече, но не придал этому особого значения. Почёл за стариковскую придирку. Старики в этом отношении, как дети, чуть что не по-их – смотришь, уж и в обиду ударились.
– Послушай, отец, а может, это простое недоразумение?
Сулейман-абзы, воспринимавший всякую обиду, нанесённую Матвею Яковлевичу, как свою собственную, вскипел:
– Недоразумение?! Га… хорошенькое недоразумение. Говорить с человеком и не узнать его… Тысячу лет, что ли, прошло, как они не виделись?
– Что за спор? – спросила, распахивая обе половинки двери, Гульчира. Она только что вернулась с учёбы и завязывала нарядно вышитый девичий передник. На смуглом лице её сияла улыбка.
Увидев дочь, Сулейман-абзы тотчас умолк. Иштуган объяснил сестре, чем расстроен отец.
– Что ж, отец, удивляться, он ведь и к нам ещё не заглядывал, – без особого огорчения, всё так же сияя улыбкой, сказала Гульчира.
Но Сулейман не собирался сводить это дело к простому недоразумению.
– Мы, дочка, другая статья. Мы свои люди, придёт время – сочтёмся, а Матвей Яковлич…
– А за это, отец, прежде всего тебя следовало бы побранить. То всё вместе-вместе, а в самый нужный момент оставил его одного.
Старый Сулейман молча с укоризной посмотрел на дочь.
– Да будь я там!.. – сжал он кулаки.
Иштуган с Гульчирой растерянно переглянулись, увидев, как страшно изменился в лице их отец. Но Сулейман, переборов себя, опустил сжатые кулаки и сказал как только мог тише:
– Ладно, сынок, спрашивай, о чём хотел посоветоваться, и закончим на этом… Сейчас невестка вернётся. А ты, Гульчира, иди накрой на стол.
Иштуган подождал, чтобы отец немного успокоился, и стал объяснять устройство приспособления, которое надумал. Хлопнула наружная дверь. Пробежала Нурия, и тотчас по коридору разнёсся её звонкий радостный голос: