Избранные произведения. Том 2 - стр. 25
– Говорите, что хотите, Азат Хайбуллович, – сказал мастер, – а всё же непонятно мне, почему вы не принимаете никаких мер, чтобы поставить на место этого пьяницу.
Тем временем Назирова начали обступать бригадиры. Каждый со своей нуждой, со своими жалобами. Особенно много было жалоб на отсутствие необходимых материалов.
– Кукушкин стоит без дела… – пожаловался бригадир группы фрезеровщиков. – Что это за порядок, товарищ начальник? Как начало месяца – весь график к дьяволу летит… А последние дни словно черти на раскалённой сковородке пляшем.
Назиров, взяв себя в руки, спокойно пообещал сейчас же всё выяснить.
– Уж выясните, пожалуйста, Азат Хайбуллович. Да не забудьте, загляните в плановый отдел. Чёрт знает чего вечно напланируют. Никакого порядка, никакой согласованности в работе! Каждый цех на свой страх выкручивается.
– Зуб у меня на кузнецов, – говорил остановившемуся возле него Назирову парторг цеха Алёша Сидорин, бывший матрос. – Смотри, сколько металла уходит в стружку. Неужели нельзя делать поковки с меньшим допуском? Будто по сердцу строгаю. А потом хнычем, что металла не хватает.
Хотя Назиров притворился, что не слышал выкрика начальника сборочного цеха: «Мне не только картеры нужны, а и коленчатый вал», слова эти ни на минуту не выходили у него из головы. Казалось, разносимые мощными рупорами, они гремят теперь во всех уголках цеха. И Назиров отправился к обрабатывавшему валы Сулейману Уразметову, станок которого стоял у окна во втором пролёте.
И раньше донимали механический цех эти коленчатые валы, а когда встала задача массового производства установок, валы сделались настоящей бедой цеха. Только для обработки на токарном станке этой самой сложной, самой точной детали нужно было проделать тридцать две различные операции.
Назиров знал, что токари-скоростники делают попытки обрабатывать коленчатые валы скоростным методом, но сам мало чем помогал им, – всё как-то руки не доходили.
– Ну как, Сулейман-абзы? – спросил Назиров, кивнув головой на закреплённый в станке коленчатый вал.
– Вибрация проклятая всё дело стопорит, – ответил Уразметов. – Сколько есть на заводе виброгасителей – все перепробовал… Не получается, да и только. Чуть увеличишь скорость и подачу, деталь, да и резец, и станок, чего там – даже пол настоящий разбой учиняют против скорости. Вот так… – И Сулейман замахал сжатыми кулаками, показывая, какой они учиняют разбой. И вдруг улыбнулся лукаво, подмигнул и добавил: – И всё же голова дана человеку Аллахом, чтобы он думал. Раз существует на свете вибрация, значит, должна существовать и причина тому. А найдём причину, товарищ начальник, – сумеем приручить и вибрацию. – Заметив, что Назиров не совсем удовлетворён такой постановкой вопроса, он, понизив голос, словно сообщая нечто очень секретное, добавил: – Сейчас за это дело крепко взялся мой сын Иштуган… Профессор Артём Михайлович Зеланский тоже обещал помочь…
– Всё это очень приятно, Сулейман-абзы, – прервал его Назиров. – Но ведь коленчатые валы нужны нам немедленно, сегодня же!
– Немедленно, га! Сулейману подумали хоть раз помочь? Только и знаете свои цепочки. – И, увидев, что начальник мрачнеет, добавил: – Ладно, товарищ начальник, дадим и сегодня то, что сможем. Но только уговор: чтобы никаких задержек. Ни-ни… Я последний вал обрабатываю. – И, уже перейдя на шёпот, спросил: – Ты что ж, товарищ начальник, нового директора по нашему пролёту не провёл, га? Надо бы тебе представить Сулеймана собственному зятю. Забыл, га?