Избранные произведения. Том 1 - стр. 26
– Если заболит, мама даёт мне горячее молоко.
– Значит, ангиной болеете частенько… А в театр ходите, Асия?
– Если уже и в театр не ходить… Конечно, когда здорова, – поправилась она.
– Разумеется, в капроновых чулочках?.. И зимой тоже?
– Не могу же я пойти в театр в домашних шерстяных чулках.
– Ноги ломит после этого?
– Ну, это можно стерпеть.
Профессор осмотрел у неё суставы рук и ног.
– Часто температурите?
– Мама причитает, что я всё время в огне горю.
Стоило профессору ненадолго задуматься, Асия сама принялась донимать его вопросами: отчего у неё температура, почему болят ноги… Потом вытащила из кармана целую пачку бумажек – справки, рецепты, анализы. Но профессор мягко отстранил её руку.
– Я не собираюсь лечить вас бумагами, они мало что скажут мне. А вот вы, если захотите, можете многое сказать. Выздоравливает лишь тот, кто хочет выздороветь. Ещё в старину один восточный врач сказал больному: «Нас трое – ты, я и болезнь. Если мы с тобой будем заодно, нас уже двое, вдвоём мы как-нибудь одолеем одну болезнь». Поняли? – опять улыбнулся профессор. Он старался успокоить эту измученную, напуганную девушку, которая видела впереди лишь одни страдания и уже перестала верить в счастье.
Выяснилось, что лет до шести-семи Асия часто болела всякими недугами. Её возили к врачам, к знахаркам и даже к какому-то «святому старцу». А потом она вроде бы поправилась, хорошо училась в школе. Каждое лето ездила с матерью в деревню, много ела мёду, сушёного творога, пила парное молоко.
Отвечая на очередной вопрос профессора, девушка призналась:
– Да, я люблю музыку и песни, сама играю на гармонике. Даже мечтала поступить в консерваторию, да уж где…
– А после игры суставы пальцев не болят?
– Иногда болят.
– Вы раньше танцевали?
– И сейчас танцую, если болезнь отпускает.
– Я, Асия, люблю смотреть на танцы. Что это за девушка, если не умеет танцевать! Правильно, Вера Павловна?.. А не бывает, Асия, так, что во время танца вдруг кольнёт сердце?
Оказывается, нередко случалось, что девушка, с трудом окончив танец, уходила в другую комнату и сидела там, согнувшись от боли. Но рассказывать об этом ей не хотелось. Подружки, ревнуя к ней своих ребят, с досады прозвали её «дохлятиной».
– Проходите вот сюда, – профессор показал за ширму.
Вера Павловна отвела Асию за ширму и велела раздеться. В такие минуты Асия каждый раз готова была провалиться сквозь землю от стыда. Вот и сейчас, едва профессор приблизился к ширме, Асия схватила только что снятую кофточку, съёжилась, глаза у неё расширились.
– Послушайте, – спокойно убеждал профессор, – вы пришли в больницу, на приём к врачу. Здесь нет ни мужчин, ни женщин, только доктора и больные.
Закончив осмотр, Абузар Гиреевич велел одеться. Он вымыл руки, сел за стол, положив на стекло сплетённые пальцы.
Асия, не в силах поднять глаз, вышла из-за ширмы. Профессор показал ей на стул возле стола, он наблюдал за каждым её движением. Наконец, прямо глядя ей в глаза, твёрдо сказал:
– Асия, надо лечь в больницу… на исследование.
Она, не удержавшись, крикнула:
– Сколько уж исследовали меня – душу только не вынимали! – В её голосе прозвенела боль, отчаяние.
– Надо ещё полежать, Асия, – вздохнул профессор. И повернулся к Магире-ханум: – В вашем отделении есть койка?
– Только что освободилась.