Избранное. Тройственный образ совершенства - стр. 68

94. – И потому, созерцая живую личность, ты проникаешь в тайнодействие мира и видишь целостно его созидающееся совершенство. Войди в живую храмину: здесь в миг замрут твои раздельные чувства, ты приобщен вселенскому чуду, и, ясновидя в беспамятстве, ты пьешь неизреченное полное знание. Напрасно ты колышками подтягивал и спускал твои расстроенные струны; но погрузи твой дух в музыку сфер, – она настроит его. Только в личном личное умирает затем, чтобы целостно воскреснуть окрепшим. Входи в личное непосредственным восприятием, входи чаще, гости дольше. Любовь есть то же непосредственное восприятие, но в его предельной форме, – самое страстное и самое длительное восприятие личного как целости; любовью ты глубоко и надолго погружаешь твой дух в тайну творения. Практическая ценность любви неизмерима, потому что любовь – орудие важнейшего для людей познания о мире – целостного познания. Наш разум чрез науку добывает знание об отдельных уже окрепших законах и их немногих соединениях; но только в непосредственном восприятии, и особенно в любви, мы сразу озираем весь строй мироздания, и это целостное знание, тайное и невыразимое, – оно, как общее чутье, добытое в опыте, одно только способно ограждать нас от ошибок в конкретном действии, одно руководит нами из центра. И если заблуждения людские стали весьма велики, то лишь потому, что запас этого общего знания, накопленный в далеких веках, постепенно иссякает.

95. – Непосредственное восприятие достигает своей совершенной полноты в любви, раздельное или отвлеченное знание – в математике. Любовь и математика, Личность и Число – вот два полюса духовной сферы, экстаз и смерть личности, точка ее кипения и точка замерзания. Между ними лежат все бесчисленные ступени отвлечения, лестница между небом и землею, явленная Иакову во сне{125}. Верю: в божественном разуме слиты «да» и «нет», ибо вижу, что природа одновременно утверждает личность и как единичное, и как звено ее рода. Ангелы в сновидении Иакова ходят по лестнице вверх и вниз, потому что они неспособны обнимать, как Бог, единым взглядом и личное бытие, и орудийную безличность твари, но умеют все же восходить и нисходить разумением. Человек давно покинул верхние ступени; он должен научиться снова восходить от орудийности к любви, которая в живом орудии узнает и радостно приветствует брата.

96. – Мои двое детей и цифра 2 – вот полюсы; между ними лежит вся лестница отвлечения: двое детей, два человека и т. д. С каждой ступенью вниз реальная связь между субъектом и объектом слабеет, пока в числе не исчезает совсем. Между мною и цифрою 2 нет отношения; в цифре 2 бытие разрешено, и я с ним: какая связь возможна внутри небытия, поглотившего нас обоих? Пифагор вещим оком узрел внизу бездну Числа; в звучащей струне и во вращении небесных светил он первый из людей угадал математическую достоверность явлений; ему обязан человек своим господством над стихийною силою, потому что он первый узнал и возвестил людям, что измерить число вещи значит уже и овладеть самой волей ее{126}. Но он же, благой учитель, ввел человечество в тягчайший обман, ибо, охваченный головокружением над бездной Числа, он кинул в века ликующий клик безумия, где истина смешалась с ложью: «Мерою и весом мир победишь, ибо Число есть сущность вещей». И соблазнившись о разгаданной тайне, поверил человек и в ложь разгадки; тот крик Пифагора острием своей правды пронзил века, зажигая ложный свет в умах. С тех пор человечество начало планомерно высылать вперед науку, как саперные отряды, чтобы она строила вниз ступень за ступенью, и ныне, спустившись по утвержденным ею ступеням, культурный мир стоит глубоко внизу, спиной повернувшись к вершине. Последнее научное обобщение есть математическая формула, выражающая неизменное количественное отношение между вещами; и, подчиняясь науке, культура обнажила во всякой личности – число.