Размер шрифта
-
+
Избранное - стр. 9
Простой узор на хрупком своде
Сплетает вечность и предел.
Как видно, о другой свободе
Воспомнить мастер не хотел.
Его рука напоминает,
Узоры лёгкие вия,
Как щедро небо наполняет
Земную чашу бытия.
«Ни звонниц, ни колоколен…»
Ни звонниц, ни колоколен,
Мрак небес звёздами вышит,
Слабый звон над тихим полем
Ночь прозрачную колышет.
Град ли светлый, дивный Китеж
Звоном медленным туманишь?
На краю – да не покинешь!
В глубину – да не заманишь!
В сонных травах, в рыжей глине,
Там, где чутко дремлет камень,
Вековые царства гинут,
Звёзды меркнут, души канут.
Проведи меня по краю
Над поющею долиной,
Вкруг неведомого рая,
Вкруг мечты неутолимой.
«Ещё повсюду, как на лёгкой ткани…»
Ещё повсюду, как на лёгкой ткани,
Ни золота, ни серебра,
Но диких трав глубокое дыханье –
Начало сентября.
И веет упоительно и пряно
От буйных пустырей,
Где за поникшей гривою бурьяна
Стеной стоит пырей,
И робко тянет к небу повилика
Последние цветы,
И птичьего стремительного крика
Не слышно с высоты…
Все звуки гаснут. Наполняют землю
Жара и тишина,
И воздух густ и зелен, словно зелье
Беспамятного сна.
Время
Маме
Когда земля начнёт свой новый круг,
Мы будем три сестры:
Анастасия, Антонина, Нина.
Мы будем жить в большой глухой избе
Над быстрою холодною рекой,
С утра до вечера, над пяльцами склонясь,
Мы будем вышивать:
Клубнику – алым,
Зелёным – листья,
Белым – лепестки.
Вечерний дух нахлынет от реки –
Мы сказки страшные припомним:
То злую ворожейку Паучиху,
То гиблый омут, то глухой сосняк,
Где под зелёным холмиком земли
Давным-давно бродяга похоронен…
Приданое лежит по сундукам:
Вот скатерть с белым выбитым узором,
Вот покрывало на постель,
Подзор,
Салфетки с петухами и цветами,
Шуршащие сатиновые платья,
Холодные шелковые платки…
Вечерним духом тянет от реки.
Но кто-то едет!
Нет, всё тихо-тихо.
И всходит на крыльцо,
И дверь скрипит…
Всё кончилось.
А дом над узкой речкой
Обвалится,
Травою зарастёт
И в половодье на глухой заре
Сползёт с обрыва в воду.
«Россия! Все твои черты…»
Россия! Все твои черты
Оттиснуты в душе.
Повсюду узнаёшься ты:
В тоске и в мираже,
Но лучше муку и позор
Вдохнёт больная грудь,
Чем этот голубой простор
И ровный санный путь.
Как безутешно плачет медь
Вдоль синей белизны!
Мне было б легче встретить смерть,
Чем белый лик луны.
Среди нетронутых полей
И молодых снегов
Пред вечной чистотой твоей
Смолкает в жилах кровь…
«От белых лент, от сонных рек…»
От белых лент, от сонных рек
Сквозит холодное сиянье.
Пошли мне, Господи, ночлег –
Меня измучили скитанья.
В убогих русских городах
Горят огни до поздней ночи,
Но гаснет свет – и волчий страх
У спящих выедает очи.
И ясно слышно скрип саней,
Коней дыхание густое,
И ночь сияет всё сильней,
И всё темней в её просторе.
Куда идти? Кого винить?
Кого молить повинным словом,
Коль под Твоим высоким кровом
Нам негде голову склонить…
«Когда позор, тоска, бессилье…»
Когда позор, тоска, бессилье
Отравят грудь,
Для тайных странствий по России
Есть Млечный Путь.
Туманна бледная дорога –
Туман смахни,
И засияют издалёка
Огни, огни.
Смотри, пока застигнет утро:
В холодной тьме
Они рассыпаны, как будто
Письмо к тебе.
Слова горят, но слог бесстрастный
Хранит покой,
И ты уже из тайных странствий
Спешишь домой,
Ночного ветра злое пламя
Сбиваешь влёт,
Но слабый голос над полями
Поёт, поёт…
Зачем он царствует над нами
В просторах тьмы?
Неодолимыми волнами
Скользят холмы,
Страница 9