Избранник. Борьба духов - стр. 23
Гацо привел коня, а Митар сделал носилки из веток, и они отнесли волка домой. Тогда был обычай – когда кто-то убивал волка, все дарили ему подарки.
Когда все разошлись, дед спросил своего отца:
«Папа, почему ты не сказал мне, что это я помог тебе убить этого волка?»
«Эх, сын, – у Митара слезы появились на глазах, – если бы ты знал, что о тебе говорят люди из нашего села, ты бы понял, почему я о тебе не упомянул».
«Не плачь, папа, Богом тебя прошу. Твои слезы мне разрывают сердце!» – попытался дед его успокоить.
«А ты думаешь, у меня сердце не разрывается, когда слышу, что и как люди о тебе говорят?».
«Кто говорит, пап? Скажи мне, кто говорит и что?»
«Не надо, сынок. Не хочу тебя раздражать. Дай мне самому нести свой груз».
«Папа, ты должен мне сказать. Если не скажешь, клянусь, что я смогу узнать это другим способом. И тогда отомщу этому человеку».
Так сказал мой семилетний дед, а моего прадеда облил холодный пот. Это его слегка испугало.
Начал ему рассказывать:
«Послушай, сынок. Две муки терзают меня, и я расскажу тебе о них.
Несколько дней назад я отвел нашего вола Галоню в Плав на продажу и встретился там с лавочником Гойко. Он тоже привел продавать своего вола. А его скот считается лучшим. Все окружили его. Смотрят вола и прицениваются. А тут появились я и Галоня. В тот момент кадия[7] Идриз предложил ему цену, но кто-то крикнул: «Смотрите, этот вол лучше, чем его!» Народ начал собираться около меня. Протягивают руки и торгуются со мной. Пришел и кадия. Сначала пожал руку, спросил о семье, а потом поинтересовался:
«Митар, признайся, чем кормил своего вола и почему он так красив?»
«Высокочтимый кадия, только травой, мы не та семья, у которой остаются объедки, чтобы их давать волу».
«Скажи-ка, Митар, продал бы ты его за два дуката и пятнадцать акчи[8]? Столько я бы заплатил и за вола Гойко. Ты знаешь, что на этом базаре никто еще не продал вола за такие деньги».
«Высокочтимый кадия, только тебе я готов продать по этой цене».
Тут вмешался Гойко:
«Высокочтимый кадия, прежде чем закончишь сделку, я тебе скажу несколько слов, и после этого решай, хочешь ли купить или нет этого вола».
«Говори, Гойко. Я тебя выслушаю, но это не значит, что послушаюсь».
«Высокочтимый кадия, люди говорят, а дыма без огня не бывает, что его ребенок одержим».
«Ну-ка, Гойко, что ты сказал?» – переспросил кадия.
«Это так, высокочтимый кадия, все об этом говорят».
«Во-первых, Гойко, скажи, как это связано с волом, а потом рассказывай, о чем начал».
«Смотри, высокочтимый кадия, – начал ему растолковывать Гойко, а все кругом слушают и ни слова не говорят. – Вы слышали, как некоторое время назад он сказал, что он не состоятельный и вола кормил только травой и сеном. Как это возможно, что его вол лучше выкормлен, чем мой, а все знают, что я своему утром и вечером даю овес. Скажи, высокочтимый кадия, как их двоих можно сравнивать?»
Тогда народ загудел, а Гойко продолжил:
«Его одержимый сын что-то сделал, поэтому вол так хорошо выглядит».
Люди на площади в голос начали комментировать, а Гойко добавил:
«Подумай, кадия, его сына укусила ядовитая змея, а он остался жив…»
Тут православные начали креститься, а мусульмане – кланяться Аллаху. Стоящие рядом начали пятиться от меня, а некоторые, стоящие подальше, начали бросать камни в нашу сторону. В тот момент кадия поднял руку, и все успокоились.