Избранница стража мглы. Цветок из пламени - стр. 28
Упоминание о подлой светлости прогнало остатки сна. Я села на постели, осоловело осмотрелась, дабы окончательно удостовериться в том, что это не бред. Нет, я действительно дома в Луази, и препирательства близняшек – не моя фантазия. И голос матери слышу наяву. А ведь до этого слышала голос… отца.
Как подхлестнутая соскочила с кровати, запуталась в простыне, едва не навернувшись на ровном месте. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что у меня все еще жар, а запястье по-прежнему обвивает треклятый браслет. Сила, представлявшаяся мне большим огненным шаром, пульсировала внутри, ударяясь о ребра. Как будто у меня в груди теперь билось два сердца. И одно из них – то, которое огненное, – продолжало стремительно расти.
Надеюсь, благодаря стараниям маркиза магия не испепелит меня изнутри.
Мысль эта надолго не задержалась в голове. Растрепанная, босая, в одной сорочке я влетела в гостиную и замерла посреди комнаты, не веря своим глазам. Папа́ сидел в кресле возле камина и как ни в чем не бывало набивал трубку табаком, никак не реагируя ни на препирательства младшеньких, ни на назидательные речи жены.
– Ксандра, милая! – При виде меня отец отложил свою любимую деревянную игрушку. Привстал было, чтобы заключить меня в объятия.
Но я его опередила. В одно мгновение оказалась рядом, заняв то самое место, за которое так отчаянно сражались близняшки.
Зажмурилась, наслаждаясь ощущением безграничного счастья. Словно камень, что все это время давил на сердце, вдруг стал легче воздуха.
Почувствовала прикосновение шероховатых губ к щеке и ласковый шепот:
– Я так за тебя боялся.
– И эта туда же, – тем временем ворчала, точно столетняя старуха, маменька. – Где это видано – полуголой разгуливать по дому! И что подумает его светлость? – повторила сакраментальное.
Собиралась продолжить тираду, но раздавшиеся в прихожей шаги прервали нескончаемый словесный поток. Ее милость охнула от неожиданности и досады, что его светлость не только что-то там себе подумает, но и будет иметь возможность лицезреть жену в ночной рубашке.
В следующий миг зашуршали юбки – это сестры и мать опустились в реверансе.
Мне тоже очень захотелось, только не опуститься, а опустить. Что-нибудь тяжелое на голову черноволосого мага. Где-то тут валялась кочерга, которой мама́ шевелила угли в камине…
Увы, оружие в поле зрения так и не попалось. Зато в него попал Моран. Как всегда одетый безупречно, лощеный и такой надменно-спокойный, что у меня скулы свело от негодования и во рту появился горький привкус ненависти.
Может, если выплюнуть ее ему в лицо, это тошнотворное ощущение исчезнет, а он отравится.
В том, чтобы смотреть на супруга, сидя на коленях и задрав голову, как собачонка на господина, – приятного мало. Впрочем, ни в каком другом положении смотреть на стража я тоже не собиралась. Поднялась поспешно. Отец последовал моему примеру и встал рядом.
– Оставьте нас, – не размениваясь на приветствия, распорядился маркиз.
Одарив его вельможество очередным реверансом, мама́ и сестры покорно засеменили к выходу. Барон было ринулся за ними следом, но я схватила его за руку, как утопающий хватается за спасительную соломинку за миг до того, как пойти на дно. Больше всего на свете боялась остаться тет-а-тет с этим бессердечным предателем.