Избранная луной - стр. 26
Маэва нагнулась, приласкала Фортину и тоже впилась жадным взглядом в солнечный диск, раскрыв солнцу объятия. Она с детства привыкла впитывать живительную силу светила – каждый день на восходе и на закате солнечные потоки улавливали зеркала, стеклышки и бусины, распространяя на Племя защитный покров. Но уже больше трех зим Маэва не поднималась над куполом леса и успела отвыкнуть от яркого света. Сейчас она наслаждалась, чувствуя, как ее тело наливается теплом и силой. Спасибо, спасибо Тебе за то, что Ты привело ко мне Фортину, – возносила Маэва искреннюю хвалу Солнцу. Глаза ее тоже лучились золотом, и тонкие узоры – листья священного папоротника, отметины солнца – вырисовывались на коже. Маэва глянула на щенка, и щемящая радость пронзила ее с новой силой. В глазах Фортины также играли золотые лучи – верный знак того, что она избрана, что отныне они навсегда связаны узами солнца и любви.
– Возле Канала неспокойно! – вдруг раздался звучный голос. – К югу от моста, на краю болота.
– Вижу! – отозвался другой голос, звучавший тише, издалека. – Похоже, крупный самец тащит двух самок.
Вздрогнув от неожиданности, Маэва метнула взгляд на Сола. Тот отдал краткую команду: «Остановить!» – не отводя глаз от заходящего солнца. Этого и не требовалось, понимала Маэва. Дозорные поступят так, как их учили. Таков порядок в Племени. Всякое действие должно иметь цель. Действуя во благо Племени, каждый заботится и о своем благе. Маэва знала, что это не пустые слова, ощущала заложенную в них правду сердцем и душой, каждой клеточкой. Она прервала ритуал не потому, что сомневалась в надежности дозорных, а чтобы полюбоваться уверенностью, с которой они исполнят свой долг.
На вышке справа, ниже по склону, Маэва уловила движение. Она улыбнулась, когда дозорный вскинул изящный арбалет, вставил стрелу, прицелился. Проследив за его взглядом, Маэва заметила, как из золотистых вод Канала показались три фигуры. Плавно, без малейшего усилия, дозорный выпустил три стрелы, одну за одной. Фьюить! Фьюить! Фьюить! Беглецы друг за другом повалились как подкошенные. Сперва высокий, следом двое пониже рухнули в густую зеленую траву на берегу Канала, будто исполняя замысловатый танец, а под занавес целуя землю в глубоком поклоне.
– Минус три землерыла! – доложил дозорный. – Доставить их сюда?
Сол отозвался, по-прежнему глядя на солнце:
– Не стану рисковать жизнью Псобрата перед самой темнотой. Если они еще живы, то до рассвета наверняка не протянут. Да подарит им Солнце легкую смерть.
Дозорный, отдав честь Солу, опять начал вглядываться вдаль.
Маэва вновь обратила лицо к солнцу, а Жрец произнес вполголоса:
– Их побеги лишний раз доказывают: одомашнивать их бесполезно.
Маэва изумленно взглянула на него:
– Одомашнивать? Землерылов? Не слыхала раньше в Племени столь безумных речей.
Сол покачал головой. Когда он вновь заговорил, Маэва удивилась, уловив в его голосе усталость и печаль.
– В Племени таких речей не ведут, но я задумываюсь порой о землерылах. Их жизнь представляется полной ужаса, и у меня неспокойно на душе.
– Сол, мы же о них печемся, придаем их существованию смысл, оберегаем, даже от них самих. Но они настолько глупы, настолько примитивны, что бегут от нашей заботы, прямо навстречу смерти. Да еще на закате! Они же знают, что ждет их с приходом ночи! Что поделаешь с подобными существами?