Избирательный долг - стр. 10
– Не хочу, – многозначительно хихикнув, совершенно искренне признался Шумов. – Хочу поговорить. Подумал, вдруг тебе скучно.
– Скучно? – саркастически усмехнулся энергичный господин и обвел ненавистным взглядом камеру. – Разве здесь может быть скучно? Да ты, товарищ, видно, плохо понимаешь, куда попал. Здесь тебе соскучиться не дадут… Хочешь, раскрою секрет? Здесь за тобой все время наблюдают.
– Кто? – испугался Шумов.
– Они, – загадочно ответил энергичный господин, интригующе и постепенно понижая голос до шепота. – Служители Системы. Они наблюдают за тобой, потому что им важно держать тебя под полным и постоянным контролем. У них тут все нашпиговано электроникой. Камеры слежения, «жучки» и прочая подобная спутниковая дребедень, уж я-то знаю.
– Интересно, зачем им тратить на меня электронику? – удивился Шумов. – И электричество? Я и без того им дорого обхожусь. Я ж, типа, налогоплательщик…
– Пойми, им важно знать, что творится у тебя в голове, – горячо пустился в объяснения энергичный господин. – Важно держать под контролем твои мысли и эмоции, мечты и желания, настроение и потребности, чтобы не потерять главное, что у них есть – выстроенную ими Систему, благодаря которой они могут жить так, как хотят, а ты вынужден жить так, как тебе позволяют. Словом, чтобы у тебя не было выбора, а у них был. Вот почему они следят за каждым твоим шагом.
– За каждым моим шагом? – не на шутку испугался Шумов, с опаской кинув взгляд сначала на металлическую дверь, а затем на свои стоптанные башмаки. – Если честно, когда выпью, хожу я не очень твердо, уследить за мной, наверное, тогда трудно даже при помощи электроники. Маманя говорит, что меня все время куда-то не туда заносит.
– Ничего, эти тебе не маманя, эти уследят, – убежденно произнес энергичный господин. – Еще и голову какими-нибудь лучами просветят и мозги промоют. Это они нормальные телевизоры, автомобили и компьютеры делать не умеют, а машины для промывания мозгов собирают, будь здоров! Все время новые придумывают.
– Да? Эх, жаль, что сейчас в голове у меня немного шумит и кружится. Как бы их машина не сломалась? А то еще повесят на меня ее ремонт. Помню, я как-то в школе балалайкой в настольный теннис поиграл. Играл, пока она случайно не сломалась. Так мне потом в школьный ансамбль пришлось новую покупать. Вернее, покупал мой батяня, а я расплачивался. Каждый день вместо одного профилактического раза меня пороли трижды: утром, днем и вечером. Так что я после того случая долго ни во что не играл. А на народную музыку и спорт у меня вообще теперь аллергия.
Энергичный господин окинул собеседника хмурым взглядом. Сидевший перед ним коренастый, плотно сбитый паренек с большой и коротко остриженной головой теперь показался ему обычным простаком, а не «подсадной уткой». Плохо выбритые круглые щеки и двойной подбородок не портили, а наоборот, придавали пикантности и шарма его округлому лицу. Низкий лоб, толстый нос картошкой, небольшие глазки с белесыми бровями и слегка оттопыренные уши весьма органично дополняла дружелюбная улыбка, игравшая на полных губах Шумова. В целом, портрет собеседника пришелся горожанину по душе, а огонек простодушия и наивности, мерцавший в глазах странного сокамерника, уверил его в мысли о том, что тот не опасен. Вызывал симпатию и его голос, мягкий, но прокуренный, с приятной хрипотцой. Энергичный господин подошел к Шумову и дополнительной проверки ради спросил: