Избави нас от лукавого - стр. 13

Боль в виске усилилась, желудок свело, показалось – вот-вот вырвет. Никакого движения я не заметил, было лишь ощущение инфернального ужаса и абсолютного зла. Я стоял, не в силах шевельнуть губами, и мысленно приказал демону уйти именем Иисуса Христа. Нечистый ослабил хватку настолько, что я смог достать из кармана бутылочку со святой водой. Плеснув ею на дверной проем, я попятился к лестнице, не отводя глаз с проклятых дверей.

В гостиной, где ожидала семья, боль и дурнота быстро отпустили. Я отвел Джо в сторону и коротко рассказал, что случилось.

–  Ральф, ты на это взгляни. – Он протянул мне записку, надиктованную «призраком» вчера вечером.

В глаза бросилось: «Беда придет к тем, кто живет внизу. Бойтесь ночи!»

Пока я спасался от инфернальной атаки в подвале, в деле появился новый тревожный поворот. Через две недели после того, как дух начал играть в свои игры с зеркалами и туманом, старшая дочь Габби, Лусиана, подверглась серии необъяснимо жестоких нападений. Молодая невеста была, безусловно, красой и гордостью своей семьи – с длинными волнистыми черными волосами, светло-оливковой кожей и темными сверкающими глазами, но у нее было мрачное, почти враждебное выражение лица. Исходящее от нее неистовое страдание окутывало ее плотной грозовой тучей. Возникало ощущение, что если вы скажете не то, разразится буря с громом и молниями.

Вежливая просьба Джо, чтобы Лусиана надела медаль святого Бенедикта, а не клала ее перед собой на стол, немедленно вызвала вспышку.

–  У меня был медальон Пречистой Девы на цепочке, а сегодня утром он пропал, – сердито объявила девушка, глядя на присутствующих, будто подозревая родственников в краже. – Золотой, между прочим!

–  Об этом не волнуйся, – мягко произнес Джо. – Демон мог сделать так, что у тебя пропал медальон – хотел настроить тебя против твоей семьи. Нечистый хочет, чтобы люди вцепились друг другу в глотки. Почему бы тебе не надеть пока другую медаль?

–  Шнурок слишком длинный, – пожаловалась Лусиана.

Она подала медаль Карлу, который мялся рядом, не решаясь подойти: он заметно побаивался своей резкой, энергичной невесты. Хотя ему было всего лет двадцать пять, он уже начал лысеть, отчего широкий лоб и большой ястребиный нос стали заметнее. Одет он был в черное с ног до головы и в левом ухе носил золотую сережку. Сунув руку в карман тесных джинсов, Карл вынул швейцарский армейский нож и аккуратно укоротил провинившийся шнурок.

–  Что ты сделал? Теперь слишком коротко! – закапризничала Лусиана.

Карл поспешил отрезать еще шнур от принесенного нами клубка.

–  Так нормально?

Лусиана схватила шнурок с медалью и натянула через голову, стараясь не зацепить свой густой хвост.

–  Вроде да, – неохотно призналась она. Вдруг застеснявшись своего дурного настроения, Лусиана добавила: – Простите, что веду себя как дрянь, но ночью мне удалось поспать всего полчаса.

–  Не извиняйся, – успокоил Джон. – Я понимаю, ты расстроена и напугана. Сейчас мы позовем Ральфа и ускоримся с решением проблем, с которыми вы столкнулись.

Казалось, гнев покинул девушку вместе с силами. Лусиана ссутулилась на стуле, будто на тонкие плечи легла невидимая тяжесть.

–  Несколько недель назад, около двух часов ночи, я читала в своей комнате. На тумбочке стоял стакан с водой. Я встала включить в коридоре свет для моей сестры, которая ушла на вечеринку, и тут стакан будто взорвался – осколки едва не попали мне в лицо.