Из рода волхвов - стр. 11
Ночь у них, к несчастью, выдалась неспокойная. Озверевшая кикимора, о которой их забыл предупредить владелец постоялого двора, предприняла попытку задушить Звану во сне. Видимо, позавидовала её румяному живому лицу. Но Ян спал достаточно чутко, а потому успел среагировать, одним ударом прирезав озлобившуюся нечисть. А Вацлав подсобил. Но сон уже был неминуемо испорчен.
Звана, впрочем, общей усталости не разделяла – всю оставшуюся ночь она спала без задних ног. Словно и не пытались на её жизнь покуситься.
– Командир, а правда, что волхвы наслали на ту деревню смертельную хворь? Или княгиня снова сказала это, чтобы вас за живое задеть? – бодро поинтересовалась волхва, с любопытством оглядывая окрестности.
Они приближались к окраине Пряценского княжества, а потому местные виды не были особо живописными. Тёмные ели, высокие и мрачные, росли вдоль всего тракта, а впереди на несколько миль не виднелось ни единого домика. Лишь тот постоялый двор, который они оставили позади, да замшелая деревушка, названия которой он при всём желании бы не запомнил. А больше смотреть было и не на что.
– Откуда же мне знать, Звана? – ворчливо отозвался Ян. – Как приедем – разведаем. Тамошний лекарь утверждает, что да.
– Откуда лекарю знать, как выглядят проклятые руны, – хмыкнул Вацлав. – Для деревенщин нет разницы между волхвами или ведьмами. Не удивлюсь, если эти нечистые опять воду баламутят, а на нас вину скидывают…
Ян спорить не стал, лишь молча оглядел их и поправил свой тёмный плащ. В пути они провели около пяти дней, а выехали из Пряценска сразу, как только княгиня Братислава всучила ему письмо от старосты деревни. Взгляд у неё при этом был такой злорадствующий, будто смертоносная эпидемия, охватившая целую деревню, приносила ей больше радости, чем горя. Впрочем, учитывая гадкий норов этой женщины, Ян подобному удивлён не был. Скорее всего, она просто была рада очередной причине, оправдывающей её ненависть ко всему волховскому роду.
И что князь Ратимир в ней нашёл? Ян, конечно, князя уважал – и за боевую доблесть, и за доброту. Но вкус в женщинах у него был на редкость дерьмовый. Красота – дело, конечно, понятное. Но как её с таким характером мать-земля таскала на своём горбу, Ян до сих пор понять не мог. Да и не внушала княгиня ему доверия. Князь слёг с недугом ровно спустя три года, как взял её в жены. И вот уже несколько месяцев как с кровати встать не мог – ослаб уж слишком. Что-то незримое и неясное подтачивало его здоровье день ото дня, но никто не знал, как помочь. Поэтому пока что всеми делами княжества заправляла Братислава и политику, стоило признать, вела жестокую. Ян, конечно, определённые подозрения имел, но держал их при себе, потому что проклятой силы не почувствовал ни на князе, ни на его жене, ни уж тем более на их трёхгодовалом отпрыске.
До Берёзовки им оставалось всего ничего – миновать хвойный лес. Дорога обрывалась ровно у подходов к нему, словно предупреждала – дальше идти опасно. Но воинам Громового взвода опасность была родной сестрицей, с которой они делили хмель за одним столом. Снег захрустел под копытами их коней, когда они вошли в чащобу и спешились. Дальше скакать на лошади было неудобно.
– Стоять, – вдруг сказал Ян.
Все замерли, и Вацлав со Званой непонимающе огляделись – мрачный заснеженный лес окружал их со всех сторон. Стояла мертвецкая тишина, не шелестели даже иголки на елях. А ещё зверей слышно тоже не было. Поседевший Вадимир, который отправился с ними в поход для надёжности, лишь понимающе обнажил клинок, поймав взгляд командира. Он был старше и опытнее юных волхвов, а сражений повидал за свою жизнь едва ли не больше Яна, который занял руководящий пост не так уж и давно. Приближение угрозы Вадимир чуял за версту и знал, что опасность всегда приходила в те мгновения, когда наступала тишина.