Из пережитого. Воспоминания флигель-адъютанта императора Николая II. Том 1 - стр. 31
Но все же присутствие военных ничем не сказалось на уменьшении тогдашней канцелярской переписки.
Я вспоминаю, как однажды, возвратясь с дальнего утомительного обследования, я попросил заведующего канцелярией, нашего уполномоченного, очень милого статского советника и бывшего лицеиста Г., находившегося в соседней комнате, зайти на минутку ко мне, лежавшему в то время, от усталости, на диване.
– Никак не могу, – крикнул он мне в открытую дверь. – Пишу срочную бумагу.
– Какую бумагу? – поинтересовался я.
– Тебе предписание, чтоб ты немедленно выехал в такой-то уезд.
– Да ведь я рядом с тобой, – рассмеялся я. – Чего же ты еще пишешь… крикни мне, я и выеду…
– Что ты, юный корнет, понимаешь в делах! – возразил с искренним неудовольствием он. – А какой у нас останется след, что ты выехал?! Без бумаги тебе там и содействия не окажут.
– Да я и не нуждаюсь в их содействии!..
– Какой прыткий!.. Вот посидишь на первой же станции без лошадей, так и узнаешь, как учить опытных людей, – наставительно заключил он.
Надо сознаться, что в таких случаях бумага действительно не замедляла, а упрощала дело.
Из других событий этого царствования мне помнится чудесное спасение царской семьи во время железнодорожного крушения в Борках>22, и торжественная встреча Их Величеств по этому случаю в Петрограде. В тот день я был впервые в строю, на коне.
Твой дедушка (Карл Хис. – О. Б.) был в числе лиц, сопровождавших тогда государя, и успел почти мгновенно – как только он один, кажется, это и умел – набросать на клочке бумаги всю картину разрушения вместе с людскими фигурами сейчас же после катастрофы.
Глядя на этот рисунок, нельзя не признать чудом все то, что тогда совершилось. Действительно, только лишь Богу, а не случаю вся царская семья была обязана своим спасением.
Теперь на этом месте выстроен красивый храм, и государь Николай Александрович, проезжая во время своих путешествий мимо этого места, всегда приказывал останавливать поезд и служил благодарственный молебен. Последний раз он был там в 1916 году, возвращаясь из одной из своих поездок по фронту>23.
В числе многих легенд, связанных с этим событием, существовала одна, передававшая, что твоя крестная мать, великая княжна Ольга Александровна, настолько сильно во время крушения повредила себе спину, что осталась на всю жизнь горбатой.
Несмотря на то что изумительно стройная фигура великой княгини была у всех на виду, легенда эта держалась очень долго, и мне лично приходилось о ней слышать еще в 1900 году. Кому понадобилось пустить такой слух, это, конечно, остается загадкой – источник сплетни всегда неуловим, – но этот случай в числе бесчисленных других ясно показывал, насколько никакое приближение к «народу» и обществу – великая княгиня жила совершенно не замкнуто, как частный человек, – не спасает членов царской семьи от самых неожиданных измышлений.
Маленькие Ольга Александровна и Михаил Александрович знали об этих толках, их порядочно забавлявших. Чтобы положить конец подобным рассказам, они даже придумали тогда шутку. Михаил Александрович заставил Ольгу Александровну сделать себе из подушки очень искусно горб и в присутствии удивленного лейб-хирурга Гирша одним энергичным ударом кулака по спине своей сестры «вылечил ее раз навсегда от ее отвратительного уродства».