Из пепла возродится - стр. 24

– Зарос-то как. Погоди, сейчас укорочу. Зарница, подойди, поможешь.

Зара подставила передник. Свекровь скидывала в него снятые пряди.

– Сожги в печи, – велела Стужа, закончив.

Зара исполнила, но прежде завернула несколько завитков в тряпицу и спрятала на груди.

После обеда Буран рассказал о столичных новостях:

– Как и думал, у Судии своя печаль: мир между властами ему нужен, чтобы на Загрядье войной идти. Подати теперь вырастут втрое против прежних, а как к делу подойдёт, так от службы ничем не откупишься.

Стужа охнула, схватилась за грудь. Паводок же спокойно спросил:

– Чем Загрядье Судии не угодило?

– Эти вероотступники жгут Огневое Писание и проповедуют учение лжепророка. И самый главный вероотступник – загрядский власт Рассвет. Судия прежде призывал его одуматься, да куда там – Рассвет в ответ изгнал из властва всех наставников. Теперь учёных подле себя собирает, заявляет, что счастье людей в знаниях.

– И правильно делает! – выкрикнул Пламень запальчиво. – Тупые ослы в Цитадели прикрываются писанием, которое сами же и переврали, чтоб народ из навоза голову поднять боялся, а Судия с дознавателями тем временем знаниями Святозаров владеют. Несущий Истину пересёк Виринееву гряду и невредим остался. Это доказывает, что он настоящий пророк. И учение Святогласа он не опровергал, а растолковывал, что тот на самом деле говорил, а что люди по невежеству исказили.

Кулак Бурана сбил Пламеня со скамьи. Отец встал над сыном.

– Нахватался поганых речей в столице! Ещё раз вздумаешь о том заговорить – лучше привяжи камень к шее, да в Серебрянку. Иначе я сам тебя придушу, пока ты всю семью не сгубил. И все помалкивайте! Дознаватели с карателями в поход по деревням собираются, казнить вероотступников на месте без суда будут.

Пламень вскочил и кинулся вон из трапезной.

– Стой, сопляк! – гремел вслед голос Бурана. – Даже не помышляй больше к ведьме шастать.

Со двора донёсся цокот копыт.

Стужа отважилась заговорить с мужем о паломничестве Зары в Северную обитель. Тот выпалил в сердцах:

– Пусть хоть в Дивнодолье отправляется, если это поможет нашему дурню за ум взяться. Собери ей всё, что требуется. Свет в помощь в таком деле.

Разбирая вечером котомку мужа, Зара нашла мешочек с вышитыми на нём голубкой и непонятными завитками. В уголки внутри забились остатки орехов и сушёных ягод.

«Видать, Горлинка в дорогу дала, чтоб и в разлуке к себе вязать».

Помня слова Пламеня, что некоторые чары раскрываются в огне, Зара не стала сжигать находку, а украдкой ушла со двора к реке и закопала мешочек на берегу.

Вернувшись в дом, встретила поджидавших её Стужу и Яблоньку.

– Куда бегала? – строго спросила свекровь.

– Так… На ветер захотелось. Душно.

– А чего тогда на берегу закапывала? – ехидно пропела сестрица.

Зара молчала. Стужа подтолкнула дочь к выходу.

– Иди к себе. Да не подслушивай! – дождавшись, пока стихнут шаги Яблоньки, снова повернулась к невестке: – Ну?!

– Мешочек ведьмин у Пламеня нашла, унесла подальше от дома.

– С чего решила, что он ведьмин?

– Там голубка вышита и узоры странные, у нас в деревне таких не видела. И в нём орехи с ягодами были, а сейчас пусто.

– Похоже, что так. Почему же не сожгла?

– Так некоторые чары в огне раскрываются.

– Откуда же тебе известно такое?!

Зара прикусила язык. Если признаться, что Пламень открыл, то придётся рассказывать и о рукавицах, и об их с Радугой уговоре молчать.