Из ниоткуда в никуда - стр. 26
На другой день к нему явился барон, с превеликими предосторожностями достал из кармана маленькую коробочку, оказавшуюся внутри обитой простеганной ватой, где в кукольном креслице, пристегнутый ремнем поперек груди, восседал крохотный, с палец, человечек, одетый во что-то вроде военного мундира. Черная коробочка, бусинка на бечевке… Разговор наладился быстро. Человечек, даром что крохотный, держался крайне властно, так что барон без труда угадал в нем птицу своего полета. Попытки легонько задрать цену человечек отбил легко – вообще, у барона осталось впечатление, что он уже не раз общался с обычными людьми и торговаться умел. В конце концов, ударили по рукам – в фигуральном смысле, конечно. Барон уточнил: кроме сдачи в аренду подвала, графу следует нанять пару-тройку мастеров, чтобы пробили из подвала туннель, сообщающийся с рекой, ниже уровня воды – и вдобавок смастерить надежно прикрывающую его дверь, а заодно устроить в подвале нечто вроде помоста и установить ведущую от входной двери к воде маленькую железную лесенку (граф смекнул: по размерам как раз подходящую для таких вот крохотулек). Наброски имеются, вот они, извольте. Ну, и что касается аванса…
Барон высыпал на стол пригоршню золотых слиточков – каждый не больше фаланги мизинца, но золото было настоящее, высокопробное, к тому же, целая пригоршня. Чуточку растерявшись от всех этих неожиданностей, граф вопросил:
– С меня потребуются какие-то клятвы?
Он плохо мог разглядеть мимику на крошечном личике, но человек в кукольном кресле, похоже, холодно улыбнулся:
– К чему эти пустяки, любезный граф? Просто представьте себе, что однажды к вам на подушку посреди ночи взберется создание моих размеров, вооруженное острейшим мечом в свой рост, которого достаточно, чтобы перерезать вам сонную артерию? Наконец, есть еще и яды… Зачем нам разводить глупости с клятвами? Клятвы люди сплошь и рядом нарушают, а вот неминуемая смерть в виде кары за развязавшийся язык – это гораздо действеннее…
На чем, собственно, переговоры и завершились. Граф нанял трех мастеров, быстро сделавших всю нужную работу. Он заикнулся было, не станут ли они болтать, но барон с нехорошей улыбочкой ответил:
– Не думаю, что у них будет на это время…
И увез мастеров в своей карете. Оказалось, были еще и дополнительные условия: отныне графу не полагалось спускаться в свой собственный подвал – а в комнатке около входа в него, очевидно, не полагаясь на честное графское слово, в три смены дежурили люди барона, все поголовно с физиономиями, на которые не стоило лишний раз и смотреть, особенно ночной порой.
Предприятие заработало. Первые дней десять, правда, барона это немного утомляло – к нему, что ни вечер, заявлялся крохотный человечек в мундире (уже, кажется, другой, с ухватками опытного сыскаря) и несколько часов изводил вопросами о Ронеро: от флота до экономики, от системы правления до придворных нравов. Граф убедился, что имеет дело с совершеннейшим чужаком, не знавшим о стране элементарный вещей, но отвечал исправно, благо за каждую такую беседу получал небольшую премию в виде тех же золотых слиточков размером с ноготь. Потом мучитель исчез навсегда. Тот, первый, еще заходил два раза за две недели, полное впечатление, с визитом вежливости (а то и присмотреть, как идут дела), но потом пропал и он.