Из могилы с любовью - стр. 3

2

Проснулся Георгий прямо перед звонком будильника с нехорошим ощущением, что он опаздывает на экзамен. Ужас сделал кожу влажной, этим немедленно воспользовалась простыня и прилипла к телу (словно забальзамированному) белым саваном в цветочек. (Связан ли как-нибудь этот мрачный образ с тем делом, ради которого Гера не может выспаться в субботу?)

Экзамен ему снился, и туда он точно опоздал. Подобные сновидения не посещали Георгия курса с третьего. Но сегодняшнее мероприятие противней сопромата (это по профессии Гера журналист, а по образованию – инженер широкого профиля), и значительно длиннее любого экзамена.

Георгий отлепил от себя простынь, поздоровался с Пентюхом (домашним полуразумным компьютером) и отправился на кухню. Одной спичкой, виртуозно, он зажег три горелки для кофе и двух кастрюль. Нет, он не ест по утрам столько супа, он греет воду, чтобы смыть с себя ночной кошмар. Кто живет на улице Дачной (или любой другой улице Новосибирска) летом (или в любое другое время), тот знает этот обряд до мелочей. Греешь воду, обжигаясь, несешь кастрюльки в ванную, в тазике смешиваешь холодную воду с кипятком и принимаешь душ на все пять литров. Замечено, что это средний объем. Кому-то достаточно четырех, а бывают тела – ведром не обойдешься. (Не путать с "ивановцами", те переводят ведрами исключительно холодную воду.)

– С легким паром!

Георгий быстро прикрылся полотенцем, но в комнате никого не…

– Спасибо, – пробормотал журналист.

– Пожалуйста, – ответил воспитанный на мокрую Герину голову компьютер. – И приятного аппетита.

Воспитанный, но редко об этом вспоминающий.

– Не подлизывайся, – строго сказал журналист, – это тебе не поможет.

– Но, папа, я ведь тоже приглашен.

– И меня как-то правоверные буддисты приглашали, – брякнул Гера. Потом он сходил на кухню, налил отстоявшийся кофе и вернулся в комнату.

– Я на три дня отключусь! – пригрозил Пентюх.

– Я тоже с удовольствием отдохну, – заметил хозяин дома.

– На неделю! – вентилятор в чреве системного блока завыл как турбина.

– Не капризничай, – примирительно попросил Георгий. – Это не так интересно, как кажется, и очень опасно. Тебя могут случайно повредить. Знаешь же, как любят пьяные люди тыкать во все кнопки подряд.

– Помню, как ты…

– Это еще что. А если попадется трезвенник и заметит, что ты – живой?

– Не страшно, абстиненты наверняка дураки, – заметил компьютер, – потому что все умные люди, которых я знаю, – пьяницы.

– Но, но, – запротестовал Георгий.

– О присутствующих я не говорю, – двусмысленно поправился Пентюх.

Я – не пьяница или не умница? – задумался журналист. Что имел в виду этот ящик на микросхемах?

Георгий допил кофе, надел парадную форму для посещения ночного клуба "Вымпел" (черный с золочеными пуговицами пиджак, белая рубашка, пестрый галстук, светло–серые брюки и такие же туфли "Dockers") и, едва не перекрестившись на шкаф с книгами, вышел.

Журналист сегодня был свидетелем. И не в суде (туда бы он отправился на своей машине), а в загсе. Поэтому Георгий поймал такси и через пять минут встретился с Федором у его дома. Тот уже нервничал. Пожав руки, друзья сели в заказную "Волгу", украшенную ленточками. Водитель что-то перепутал и включил кассету с маршем Мендельсона.

– Еще рано, – процедил Федор.

– Да я за тебя и не пойду, – заявил журналист.