Из истории государства Российского - стр. 10
Но однажды он все-таки удивился, или, скорее, разочаровался. Когда узнал, что Галина Георгиевна является членом партии (отношение писателя ко всему советскому, ну или во всяком случае, к тому, что затем было обозначено обидным словом «совок», широко известно).
– Ну и дурочка! – безапелляционно заявил Виктор Петрович, когда они остались одни – при Василии Ивановиче Суевалове, убежденном коммунисте, он такие разговоры старался не заводить.
– Ну почему же? – обиделась Галина Георгиевна.
– Да как ты могла после того, что они с нашими родителями, с нами самими, сделали, вступить в эту их сраную партию?
– Ну, как, я же в советской школе работаю, учу детей доброму, светлому. У меня вон сколько наград за мои педагогические успехи. Да и муж у меня глубокой партийный, – пыталась возражать ему Галина Георгиевна.
Хотя убежденность ее несколько пошатнулась, когда Виктор Петрович рассказал, что, когда работал над своей книгой «Кража», добился, чтобы его допустили к архивам, связанным с Игаркой. И нашел там документы, свидетельствующие о том, что Галя этот период своей жизни провела недалеко от того места, куда, оказывается, из хутора Выселки близ Киева был привезен и затем расстрелян ее отец, Петр Дмитриевич Ус.
Это открытие потрясло Галину Георгиевну. Но в принципе она была готова к тому, что именно что-то такое и могло произойти с ее отцом, как и со многими тысячами других отцов, дедов, матерей, бабушек. Время было такое, что уж тут поделаешь…
Новые испытания
Когда Астафьев с женой уехали к себе в Красноярск, Галина Георгиевна осталась в Туре не только одной из самых преданных его читательниц, но и его полномочным представителем, пропагандистом его творчества. Она провела множество открытых уроков, встреч в различных учреждениях и организациях, на которых со всей силой своего преподавательского мастерства открывала перед слушателями невероятно глубокий и яркий мир произведений Астафьева.
А Виктор Петрович, в свою очередь, никогда не забывал о том, что далеко на Севере, в самом сердце России живет его названная сестра, звонил ей, присылал свои новые книги, с большой радостью открывал перед Галиной Георгиевной двери своей квартиры в Академгородке, когда ей удавалось вырваться на «материк». Он был потрясен, когда в ее жизни один за другим произошли большие несчастья. Умер от рака крови десятилетний внук, в 33-летнем возрасте угасла как свеча от рака желудка дочь Ирина (вспомним, что также рано умершую дочь Астафьева тоже звали Ириной). Виктор Петрович сам купил Галине Георгиевне путевку в санаторий и предложил ей съездить отдохнуть, оправиться от тяжелой психологической травмы. Но жизнь продолжала испытывать Галину Георгиевну на прочность – в это же время свалился с инфарктом ее муж, и, конечно, ни о каком отдыхе для нее не могло быть и речи. Она разрывалась между больницей, школой, где продолжала работать, и домом. И везде успевала – такой уж закалки и подготовки была Галина Георгиевна, что ее хватало на все и всех.
Не лучшие времена тогда переживал и Виктор Астафьев. Его резкие высказывания о власть предержащих, страшные в своей обличительной правдивости последние книги настроили эти самые власти, определенные слои читающего населения против него самого. Астафьева травили в красно-коричневой прессе. Депутаты Законодательного собрания Красноярского края мстительно отказали нуждающемуся в 90-е годы писателю (между прочим, лауреату множества литературных премий, Герою Социалистического Труда, бывшему депутату Государственной Думы!) в ничтожной доплате к пенсии.