Из глубин - стр. 84
А ведь Дикон на этот раз прав, Катарина и впрямь жемчужина! Не любить мужа, но не оставить его в беде! На такое пойдет не всякая, хотя благородство королевы может спасти ей жизнь, когда вернутся Оллары. А они вернутся.
– Ваши чувства и ваши слова делают честь вам и вашему дому, – наклонил голову сюзерен. – Судьба Фердинанда Оллара еще не решена, мы вернемся к нашему разговору позже.
– Это ничего не изменит. – Катарина поднялась, вынудив к тому же царственного гостя. – Я не хочу, чтобы про меня говорили: эта женщина отдала себя королю и отреклась от узника. Если я оставалась с мужем, когда он был на троне, как я могу уйти сейчас? Это… Это бесчестно!
Альдо плутовато улыбнулся – ему, вне всякого сомнения, пришла в голову очередная изумительная мысль.
– Сударыня, – его величество, все еще улыбаясь, поцеловал тонкую руку, – вы – истинная талигойская эория, но я – ваш король. Я не позволю вам губить свою жизнь, но вы слишком слабы и взволнованны. Умоляю, сядьте.
Она не спорила. Не потому, что сдалась, а потому что все равно сделает по-своему. Через страх, нежелание, отвращение, но сделает. Потому что считает нужным.
У некоторых женщин чувство долга превыше всего. Такова Катарина, а у Мэллит превыше всего любовь… И та и другая достойны счастья, но есть ли оно в этом мире?
– Эрэа, – Альдо тоже уселся, он в отличие от собеседницы разговор законченным не считал, – ваш супруг – враг Талигойи, но вы ни в чем не виноваты. По закону вам надлежит перейти под покровительство ближайшего родича мужского пола. Я надеюсь, граф Ариго скоро будет с нами.
Граф Ариго не явился в столицу, даже когда получил титул. Кузен всю жизнь проболтался в Торке и вроде бы стал почти бергером. Вряд ли стоит ждать его сейчас.
– Жермон… – взгляд Катарины затуманился. – Я писала ему, но мои письма не доходили… Окружение моего… моего супруга оторвало меня от всех, кого я любила.
– Забудьте об этом, – строго потребовал его величество. – Раз и навсегда. Тем более одного родственника я вам все же привел. Если я не ошибаюсь, мой Первый маршал – ваш кузен, и он здесь.
Что говорить, Робер не представлял, как и Катарина. Эпинэ смотрел в голубые глаза двоюродной сестры, о которой не вспоминал десять лет. Беспамятный подонок! Хорошо хоть Альдо по просьбе жмущегося за дверью Дикона отправился к бывшей королеве с визитом, безмозглому кузену это бы и в голову не пришло. Повелитель Молний барахтался в воображаемом одиночестве, а рядом был человек, женщина, отчаянно нуждавшаяся в помощи и слишком гордая, чтоб напоминать о себе.
– Ну что, родственничек, – хохотнул Альдо, – речи лишился?
Лишился. Сначала совести, а потом речи. Он думал о ком угодно: о южанах, Альдо, Рокэ, повешенном мальчишке, о Моро, наконец, – только не о Катарине. И ведь он не один такой! Удо тоже приходится бывшей королеве родичем. И тоже забыл. Несчастную девочку бросили в змеиное кубло и там оставили. За ненадобностью.
– Катарина, – слова застревали в горле, – что я могу для вас сделать?
– Ничего, – в широко распахнутых глазах появились и исчезли слезы, – у меня все есть… Не беспокойтесь обо мне… Хорошо, что вы пришли… Я хочу тебе сказать. Я все знаю… И про эра Гийома, и про твою матушку… Мне так жаль!
Ей жаль! Вместо того чтобы дать ему пощечину, она плачет о его матери. Робер поднес к губам сухую горячую ручку: