Иванова, на пересдачу! - стр. 12

— В смысле? — Шевченко напряглась.

— Ты Кошелева, что ль, не знаешь? Да он поиграет с тобой и бросит. Как Маринку. Вон, девица до сих пор от стресса не отошла.

— Почему не отошла? Она ж замуж выскочила неделю назад. Ой, Сережа пишет. Как будто чувствует, что мы про него говорим!

Телефон Шевченко завибрировал, и Иришка схватилась за него, глупо улыбаясь. Я вырвала мобильный из её рук и убрала на верхнюю полку шкафа. От греха подальше.

— Поэтому и не отошла, что скоропостижно выскочила замуж ровнехонько после отношений с Серегой, — важно известила я. — Знаешь что? Нельзя встречаться с кем попало. Пообщайтесь немного, но без свиданий и прочих непристойностей. Нечего тут разврат устраивать.

Наверное, так поступать не по-дружески. Но Кошелев ещё успеет обрести своё счастье — возможно, даже с Шевченко, ибо запреты сближают, — а мне позарез нужно вызубрить сопромат. Вряд ли неподкупный Иван согласится закадрить более сговорчивую девушку.

Буквально несколько недель форы, и всё.

Ну, пожалуйста!

— Может, ты и права. — Иришка вздохнула. — Я готова на любого мужика кинуться, так устала от одиночества.

«Вот и кидайся на Коперника, он в таком восторге будет, что отдастся мне в рабство до самого диплома», — подумала я безрадостно.

— Потерпи немного. Твой идеальный парень где-то рядом. 

На том и порешали.

Разумеется, я мучилась совестью из-за того, что соврала подруге ради своей выгоды. С другой стороны, Серега тот ещё балбес. Привык жить за родительский счет, кичится новеньким айфоном, выкладывает фотографии своего накачанного торса. Целей жизненных никаких, только футбол и компьютерные игры.

Пусть Ванюша Коперник и не завидный жених, но куда интереснее простого как три копейки Кошелева.

Ну а Серега всегда может доказать свои чувства поступками, коль уж Иришка запала ему в душу. А то пришел на всё готовенькое, разок дотащил покупки. И всё. Герой-любовник.

Вот уж нет.

Пусть победит сильнейший!

***

Если вы думаете, что моя оценка по сопромату осталась тайной, покрытой мраком, то глубоко ошибаетесь. Ибо всё, что становится известно девочкам из деканата, мигом разлетается по университету. Вечером того же дня меня отловили после душевой Кошелев с Семеновым и приперли к стенке.

— У тебя единственной на потоке четверка, — подозрительно сказал Серега. — Не считая Коперника, но тот уникум, у него не голова, а компьютер.

— Ой, да? Неужели? — изобразила дурочку. — Ничего себе!

— Даша, что ты сделала, что тебе поставили четыре? — на лице Миши отразились признаки глубокой задумчивости.

Поверь, лапочка, ты бы не хотел получить оценку таким способом.

— Выучила сопромат, всего-то, — пожала плечами и повыше натянула полотенце, в которое была завернута.

Уж больно задумчиво на него посматривал Семенов, словно мысленно уже стянул и выбросил.

— За ночь? — Кошелев скривился. — Брешешь.

— Вот те крест, — фыркнула я, пытаясь вывернуться от двух дознавателей.

Фигушки. Серега вцепился в меня как клещ:

— Ну и что он тебя спрашивал?

— Вторую теорию… — замолкла, понимая, что забыла, о какой второй теории говорил Измайлов.

— То же самое, что на прошлой пересдаче? — засомневался Кошелев.

— Угу.

— Напомни-ка, в чем она заключается?

— Квадрат длины гипотенузы равен сумме квадратов катетов.

— О-о-о, прикольно, — покивал Миша, не сводя голодного взгляда с моей шеи, по которой стекали капельки воды.