«Иван Васильевич меняет профессию»: сюжеты и персонажи - стр. 7
Бунша:– Все это довольно странно. Социализм совсем не для того, чтобы веселиться. А они бал устроили. И произносят такие вещи, что ого-го-го… Но самое главное – фраки. Ох, прописали бы им ижицу за эти фраки!
Возможно, Бунша и не был так уж неправ, когда возмущался людям во фраках на балу, ощущая неправильность такого наряда и, не исключено, его своего рода «инфернальность».
"Бал же в честь 1-го мая, на котором веселятся пролетарии во фраках, напоминает о Вальпургиевой ночи на 1-е мая, празднике весны древнегерманской мифологии, в средневековой демонологии трансформировавшемся в великий шабаш (праздник ведьм) на горе Брокен в Гарце», – можно прочесть в «Булгаковской энциклопедии». – Дальнейшее развитие тема 1 мая и Вальпургиевой ночи получила в «Мастере и Маргарите», где Воланд и его свита прибывают в Москву после шабаша на Брокене".
Новая Москва встретила незваных гостей достаточно приветливо, а самого Рейна (вполне заслуженно) общество будущего немедленно признало гениальным изобретателем.
Радаманов.– Мы постановили считать, что ваше изобретение – сверхгосударственной важности. А вас, автора этого изобретения, решено поставить в исключительные условия. Все ваши потребности и все ваши желания будут удовлетворяться полностью, независимо от того, чего бы вы ни пожелали.
Выходит, не все жители будущего равны, и чьи-то потребности и желания все-таки не удовлетворяются или удовлетворяются, но не полностью? Как тут не вспомнить известную фразу: «Все люди равны, но некоторые равнее других».
Милославский позиционировал себя как артист и начал выступать с чтением стихов Пушкина (точнее, одной строки из них), которые он выдавал за свои.
Милославский. – Богат…и славен… Кочубей… Мда… Его поля… необозримы!…Некоторое недоуменное молчание, потом аплодисмент. Радаманов. – Браво, браво… спасибо вам. Милославский. – Хорошие стишки? Радаманов. – Да какие-то коротенькие уж очень… У нас почему-то длиннее пишут.
И даже Бунше, несмотря на отсутствие прописки и ЖЭКов, обещали найти какое-нибудь применение.
Появляется в пьесе и любовная линия: дочь Радаманова, Аврора, влюбилась в Рейна, а его секретарша, Анна завязала роман с Милославским. Описанное Булгаковым грядущее было, не в пример будущему из романов братьев Стругацких – таких, например, как «Полдень, XXII век», аморфно, скучно, беспроблемно и почти бесполо. И люди из прошлого – живые, пылкие и непредсказуемые – произвели сильное впечатление на прекрасную половину «Блаженства».
Не исключено, что на образ людей будущего в пьесе Булгакова оказала влияние "Машина времени" Герберта Уэллса, который в своем романе писал:
Мужчины и женщины будущего не отличались друг от друга ни костюмом, ни телосложением, ни манерами, одним словом, ничем, что теперь отличает один пол от другого…При новых условиях полного довольства и обеспеченности неутомимая энергия, являющаяся в наше время силой, должна была превратиться в слабость.
Саввич, директор Института Гармонии и бывший жених Авроры, был пассионарием по меркам своей эпохи, и, возможно, именно поэтому Аврора проявляла раньше к нему интерес. Но гость из прошлого со своей машиной времени поразил девушку намного сильнее, чем адепт всеобщей гармонии.
Рейн. Да! Ну, думай, Аврора, я даю тебе несколько секунд всего! Тебе придется покинуть Блаженство, и, вероятно, навсегда! Ты больше не вернешься сюда!