Иван Московский. Том 3. Ливонская партия - стр. 32

Аркебузиры бегом укрылись за них и стали заряжать свои аркебузы, разжигая фитили от двух закрытых походных ламп, что несли с собой на марше. Минуты не прошло, как они сумели изготовиться к бою. А полсотни аркебуз да почти в упор – это аргумент даже для латных доспехов.

Артиллеристы же, отвернув на обочину, быстрым рывком вышли на позиции, разделившись на две тройки, перекрывая своими жерлами дорогу и отсекая для неприятеля пути отступления. Причём не только выехали и встали правильно, но и успели за ту же минуту зарядиться, загнав в ствол заряды с крупной картечью. Проткнули картузы да подсыпали затравочного пороха.

Раз. И отряд полностью изготовился к бою. Отчего ландмейстер опешил. У него, конечно, были воины в сопровождении. Но связываться с этими пехотинцами он не имел ни малейшего желания. Тем более что даже с первого взгляда ему становилось понятно – исход боя, ежели он начнётся, вряд ли сложится в его пользу.

– Спокойно! – воскликнул он по-русски. – Что здесь происходит?

– По какому праву вы попытались атаковать нас? – холодно процедил Семён сын Безухов.

– Атаковал? Что за вздор! Я просто ехал по дороге!

– И просто хотели стоптать моих людей? – всё также холодно процедил Семён.

– Я… – начал было говорить ландмейстер, но осёкся. Бердыши, направленные в сторону его небольшого отряда, равно как и дула аркебуз выглядели чрезвычайно недружелюбно. А орудия чуть в стороне вообще угнетали. – Я приношу вам свои извинения. Я и мои люди не хотели причинить вам вреда. Мы просто спешим. Дела.

Семён помолчал немного. Осмотрел этих людей, после чего кивнул каким-то своим мыслям и ответил:

– Хорошо. Проходите. Но впредь смотрите, куда прёте, – произнёс он, жестом предлагая катиться куда подальше. Чем ландмейстер с его окружением и воспользовались…

– Почему вы этому быдло позволили с собой так разговаривать? – наконец спросил один из аристократов, сопровождавших Бернхарда, когда они отъехали на добрую лигу. – Мы послы и находимся под защитой короля.

– До тех пор, пока сами не атакуем его людей, – тихо ответил фон дер Борх.

– Да кто поверит словам этого быдла?

– А что, ты думаешь, после этого боя будут другие слова? – нервно хохотнул другой аристократ. – Я был под Вильно. И я не сильно рвусь на тот свет, сталкиваясь лоб в лоб с русской пехотой.

– Судя по всему, придётся, – тихо произнёс ландмейстер, и несколько человек, которые хотели было уже подшутить над этим боязливым аристократом, заткнулись.

– Что? Но почему?

– Папа не нашёл способа примирить нас. Он запретил мне давать Иоанну вассальную клятву, пока тот православный. Король же не отступит. Ему нужна Рига и Двина. А значит, он выступит войной на нас, дабы усмирять своих беспокойных вассалов.

Переговоры зашли в тупик. И обострение в религиозном кризисе достигло следующей стадии. Причём король Руси в этой «собачьей свалке» теперь чуток сместился в сторону православия, что немало разозлило Рим. Слишком ревностно там к этому отнеслись.

Казалось бы, почему Иоанн лез в бутылку? Зачем обострял? Во всяком случае, так могло бы показаться со стороны. Однако его реакция была не более чем защитой.

Суть-то в чём?

В 1469 году Иоанн начал свою вендетту с целью покарать убийц матери, из-за чего вступил в клинч с православием. И даже смог свалить его верхушку на Руси. А в 1472 году сделал первый шаг навстречу Риму. И что? Рим как-то успел реализовать это преимущество? Нет.