Иван Грозный. Царь, отвергнутый царизмом - стр. 8
О России Василия III – сына Ивана III, объективные иностранцы писали как о стране богатой и изобильной. Но то ведь были плоды усилий России Ивана III, Василий лишь продолжал и развивал начатое и сделанное отцом. Пушки для Ивана начинали лить итальянцы, при Василии русская артиллерия становится грозной силой, а в середине XVI века заблистает талант русского пушечного мастера Андрея Чохова, отлившего знаменитую бомбарду – «Царь-пушку».
Всё тот же Костомаров пишет: «Самовластие шагнуло далее при Василии» и прибавляет, что Василий был «жесток и немилостив к людям, не советовался с боярами и старыми людьми… допускал к себе только дьяков, которых сам возвышал, приблизивши к себе, и которых во всякое время мог обратить в прежнее ничтожество…» Костомаров же ссылается на слова Берсеня – «одного из любимцев» Василия, что «Государь, запершись сам-третей, у постели все дела делает» и не любит против себя «встречи»… Но вот статья о Берсене из Советской исторической энциклопедии – она невелика и ниже приводится полностью:
«Берсень-Беклемишев, Иван Никитич (ум. 1525) – рус. гос. деятель, дипломат. Был сыном боярским. При вел. кн. Иване III в 1492 ездил послом к польск. королю Казимиру IV; в 1502 вёл переговоры с крымским ханом Менгли-Гиреем. За резкие выступления против самодержавной власти вел. князя и требования сохранить привилегии боярства в 1525 был отстранён вел. кн. Василием III от дел, обвинён в гос. измене и казнён».
Можно ли верить в объективность оценки Василия III подобным историческим свидетелем – пусть и современником Василия? «Впрочем, – замечает Костомаров, – смертных казней мы не встречаем слишком много при Василии. Он прощал знатных лиц, обвиненных им в намерении учинить побеги».
Непросто, непросто тогда было Василию, сыну Ивана III Великого и отцу Ивана IV Грозного. Так, осенью 1514 года под Оршей русские войска потерпели жестокое поражение, в летописи была отмечена гибель 30 000 человек, победителям достались все знамёна и пушки. Предводителем же польско-литовского войска был князь Константин Острожский. Русский по вере и предкам, он сбежал из Москвы на Литву, Москву ненавидел, горел желанием отомстить, и под Оршей своей цели добился.
Сохранилось несколько записей, данных князьями Бельскими, Шуйским, Мстиславским, Воротынским, Ростовскими и другими в том, что они не убегут из Московского государства. Однако побеги, как видим, происходили, а хорошо информированные знатные перебежчики наносили государству весьма серьёзный ущерб.
Говоря о трёх сменивших друг друга русских государях – Иване III, Василии III, Иване IV, их нередко аттестуют «тиранами». И при этом забывают о том, что всем им приходилось терпеть (а при этом и много от него потерпеть) и такое отвратительное явление в русской средневековой владетельной среде, как местничество. Порядок назначения на государственные и военные должности устанавливался в зависимости от родовитости. Верх иерархической лестницы занимали Рюриковичи и ряд литовских Гедиминовичей, ниже – потомки других удельных княжеских линий и старые московские боярские фамилии, ещё ниже – потомки более мелких удельных князей и боярские фамилии бывших уделов. Великий князь (а позднее царь) не мог ни повысить, ни понизить родовое место,