Итальянский карандаш - стр. 9
– Хорошая, хорошая, – пробормотал Андрей. Не о том он думал. К Нинке ходу теперь нет. Можно уже почапать домой? Но после такой веселой ночи он не выспался.
– Да если ее прибрать, одеть, как следует, – продолжал Леонидыч, – Она твоих студенток за пояс заткнет. Другое дело, ей одеться не на что. Богатства не нажили. А девушка она, если присмотреться, ладная. С нее даже картины писали.
– В каком смысле? – удивился Андрей. Ничего такого, что вызвало бы желание писать с нее картины, он в девушке не обнаружил.
– В самом прямом. Ты ее просто не разглядел. А разглядишь – влюбишься. И еще спасибо скажешь, – Леонидыч, не получив ответа, сменил тему, – Вот что, у меня есть знакомый. Он спецмазь имеет для летчиков – испытателей. Заживает твоя щека, как на собаке. Летчику – испытателю ведь иногда приходится культивироваться где-нибудь в тайге, и чего-нибудь повредить.
– Как культивироваться? Спросил Андрей
– Как Мересьев.
– Катапультироваться?
– Ну вот. Сейчас позавтракаем, я за мазью сбегаю. Тут недалеко. Посидишь вместо меня полчасика? Как бы отработаешь завтрак и лечение, – Леонидыч развернул тормозок, – Подсаживайся, студент. Танюха эти блинчики сама готовила. Сейчас и варенье достанем.
Леонидыч ушел, собаки улеглись на досках. Андрей доковылял до крыльца. Уже светло. Где-то за забором, за домами уже жил своей напряженной жизнью город. А тут, на занесенном снегом церковном дворе холод и тишина. Как зимнее кладбище. С крыльца видно то место на крыше, откуда он вчера дряпнулся, можно сказать, сыграл в ящик. И хотя трассу его слалома припорошило свежим снежком, но, если присмотреться, заметно. Может быть, уже остыла Нинкина постель. Он попробовал попасть ей в окно снежком. Непросто. Снежки разбивались о решетку. Услышала ли она? Дома ли? Окно не давало ответа.
Теперь на Андрея легла охрана склада. В ожидании Леонидыча, он нашел в тумбе стола старые «Крокодилы» и «Огоньки», и возлег на место сторожа, просматривая журналы. Не дочитал, заснул.
Проснулся в пятом часу вечера. Ушедший на часик Леонидыч до сих пор не объявился. Только собаки бегали рядом. Нинкино окно, третье от угла, темнело. Ушла куда? Наваждение вечера в «Метелице» испарилось. Но, все же, любопытно, что она делает? Главное, близок локоть да не укусишь, рукой подать, а через бабку не пройти. И бросить пост совесть не позволяла. Хотелось есть. Из съестного нашел в ящике стола кусок сала, луковицу, кусок хлеба. Все это съел. И снова прилег.
– Эй, товарищ, – услышал он и открыл глаза, – А где Юрий Леонидович? – спросил мужчина, должно быть напарник Леонидыча. Андрей проспал его приход.
– Он ушел, меня попросил посторожить.
– Вот как? А ты кто такой?
– Знакомый его.
– Знакомый? Тут ничего не произошло? – пришедший, невысокий, худой мужчина средних лет, с иисусовой бородкой, и волосами по плечи, рассматривал Андрея, словно тот инопланетянин.
– А что должно произойти? – пожал плечами Андрей.
– Чем же вы тут, дорогой товарищ, занимались, если Леонидыч исчез, а у тебя все лицо ошкарябано. Звать то тебя как?
– Андрей, – уже ученый, Андрей протянул студенческий.
– А-а, студент. Смотри ты, какие у Леонидыча знакомства, среди учащейся молодежи. Ну ладно, студент, считай, отсторожил. Можешь гулять. Твой знакомый уже не придет. Его время вышло. Я его сменщик.