История второй русской революции. С предисловием и послесловием Николая Старикова - стр. 99

Роль Гендерсона. В самый момент отставки А. И. Коновалова, ночью 18 мая, в Петроград приехал великобританский министр труда Артур Гендерсон. Повлиять на отставку русского министра торговли и промышленности он уже не мог. Но по отношению к программе нового курса в рабочем вопросе он сыграл у нас роль, отчасти напоминающую роль Альбера Тома в утверждении нового курса нашей внешней политики. «Я приехал, – заявил Гендерсон, – чтобы помочь правительству своим опытом в разрешении очередных промышленных и экономических вопросов». И, принимая очередной лозунг «государственного контроля» за то, что понималось под этим лозунгом в Англии, он всецело положил вес своего мнения на сторону «бросаемых в рабочую среду лозунгов, возбуждающих темные инстинкты толпы». Он объяснял правительству, объяснял Совету рабочих и солдатских депутатов, объяснял в Петрограде, объяснял в Москве все огромные преимущества «вмешательства государства в дело регулирования промышленности, во взаимоотношения труда и капитала». «Вы должны знать, – говорил Гендерсон московскому биржевому комитету 14 июня, – что вся промышленность, вся работа по снабжению армии взята английским правительством под строгий контроль. И у нас в Англии при контроле над промышленниками почти нет конфликтов с рабочими. Все требования рабочих у нас рассматриваются государством, и оно, если находит возможным удовлетворить их, удовлетворяет. Когда началась война, мы предложили рабочим временно отказаться от борьбы за свои права, и они во имя интересов государства отказались. Было время, когда рабочие работали семь дней в неделю, не зная ни праздников, ни отдыха. Интересы государства должны быть на первом месте. Не думайте, что это социализм. Я понимаю социализм как альтруистическое применение коллективного труда в жизни государства. Это есть временная необходимость, ибо государство ведет сейчас войну за собственную целость». И русский министр труда, уже опираясь на английского, говорил московским журналистам (16 июня): «Когда мы говорим о решительном вмешательстве государства в промышленность в целях урегулирования ее и введения контроля, то речь идет здесь, конечно, не о социалистическом производстве и не о государственном социализме, а о том минимуме предприятий, в котором нуждается народнохозяйственная жизнь страны и которые уже проведены в Англии». Он прибавлял к этому: «Французский, бельгийский и английский капитал, занятый в русских предприятиях, уже учел неизбежность подчинения себя контролю, и официальные представители этого союзного капитала заявляли Временному правительству, что они идут навстречу желаниям правительства ввести регулирование и контроль на их предприятиях и установить минимум доходности».

Увы, в этих шагах союзного капитала – «навстречу желаниям правительства» – была такая же двусмысленность, как и в готовности Альбера Тома признать лозунг «без аннексий и контрибуций». Действительно, опасаясь за окончательное разрушение своих предприятий при сложившейся в России обстановке промышленного производства, иностранцы весьма охотно прибегали к правительственному «контролю», видя в нем гарантию против чрезмерных требований рабочих. Заявление об этом было официально передано через Гендерсона русскому правительству в поучение русским промышленникам