История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - стр. 52

Такой произвол и жестокое обращение владельцев со своими подвластными заставили узденей просить русское правительство или ограничить произвол князей, или позволить им выселиться из Кабарды и перейти на другое место. Уздени находили свое положение столь невыносимым, что готовы были разбрестись в разные стороны, если не получат удовлетворения. Появление Мансура привлекло их внимание, и большинство изъявило готовность встать под его знамена. Владельцы оказались меж двух огней: с одной стороны, они не решались открыто присоединиться к Мансуру, опасаясь наказания русского правительства, с другой – боялись быть разоренными своими же подвластными. Первое время они не давали никакого определенного ответа Мансуру, но когда увидели, что большинство населения, их ненавидевшего, перешло на сторону пророка, то сочли более выгодным последовать общему течению, но так, чтобы оставить себе некоторый путь отступления. Они уполномочили Джембулата отправиться в Григориополис, уведомить русских о происходящем и уверить начальника гарнизона, что кабардинские владельцы в силу данной ими присяги остаются верными русскому правительству, но просят разрешения отправить жен, детей и имущество к стороне Барсуклов и Анзоровых Кабаков, а все взрослое население останется на своих местах.

Оставшись налегке в Кабарде, говорил Джембулат, мы будем в случае нападения развратника защищать себя и свои селения.

Джембулат просил дать ему несколько волов для перевозки имущества и обещал тотчас же возвратить их. Подполковник Вреде отговаривал кабардинцев от переселения и, не будучи в силах запретить, требовал, чтобы те из владельцев, кто захочет переселиться, прислали предварительно своих сыновей в аманаты. Взяв две пары волов, Джембулат отправился в Кабарду с обещанием исполнить требование русского начальника, но кабардинские князья аманатов не прислали, хотя из Григориополиса видно было, как длинные обозы их с имуществом покидали селения.

Утром 29 июля в укреплении заметили, что в близлежащем лесу собираются толпы вооруженных людей, что по временам несколько чеченских всадников со значками и знаменами показываются из лесу, что навстречу им из кабардинского леса выезжает несколько всадников со значками. Нетрудно было убедиться, что кабардинцы действовали заодно с чеченцами и что обещание их остаться верными русскому правительству было сделано с целью усыпить бдительность наших начальников и успеть вывезти имущество.

Видя, что толпа горцев все увеличивается, подполковник Вреде отправил к ним переводчика с приказанием спросить, зачем они собираются. Вместо ответа собравшиеся стали бранить русских и хотели встретить выехавшего выстрелами. Переводчик вынужден был вернуться в укрепление, к обороне которого и были приняты меры. Стоявшие лагерем войска были введены в укрепление и расположены вдоль прикрытого пути. Наиболее слабые места последнего были заставлены провиантским обозом, промежутки между фурами были забраны досками, бревнами и другим материалом, имевшимся под рукой. Казенные лошади и волы, загнанные внутрь укрепления, были размещены в различных строениях и во рву, а частный скот из-за тесноты укрепления был оставлен под пушечными выстрелами за валом в землянках Селенгинского полка, двери и окна этих землянок были наскоро заложены.