История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - стр. 49

«Суд и расправа, – писал он в другом донесении, – именем государя императора, с чем сопряжены формы канцелярские в безграмотной земле, где очень мало есть людей, умеющих писать, должны поразить и устрашить князя Дадиана.

Оставя то, что не токмо я, но и все по мне главноуправляющие лишатся доверия от соседей, каковое я уже и потерял увозом членов царственного грузинского дома из Грузии, хотя оно было необходимо, и сие-то есть единственная причина двухмесячной моей негоциации с имеретинским царем, который, страшась перемены, ни на что согласиться не желал».

Мнение князя Цицианова было вполне одобрено, и высочайшею грамотой от 4 июля Мингрелия принята в подданство России и князю Дадиану поручено управлять ею «с кротостию и правосудием».

Поручение князю Цицианову содействовать освобождению имеретинского царевича Константина. Отъезд из Санкт-Петербурга в Грузию царицы Анны. Отправление Броневского в Имеретию для переговоров с царем Соломоном. Освобождение царевича Константина. Отправление царем Соломоном посольства в Петербург. Просьба и условия, на которых имеретинский царь желал вступить в подданство России. Двуличие Соломона. Его бесчеловечный поступок с посланными к князю Цицианову от Дадиана Мингрельского. Прервание переговоров и обратное отправление посланного в Тифлис. Предположение императора Александра I, высказанное в рескрипте о действиях наших в Закавказье

Неудачная миссия Соколова в Имеретию по делу об освобождении царевича Константина послужила князю Цицианову поводом к началу сношений его с царем Соломоном II.

В декабре 1802 года канцлер уведомил находившуюся в Петербурге царицу Анну, что освобождение царевича Константина не состоялось, что царь Соломон, не имея детей, желает его усыновить, почему канцлер и советовал царице ехать в Грузию, где князю Цицианову поручено было принять новые меры к освобождению царевича[126].

Анна согласилась на сделанное ей предложение и получила дозволение от императора Александра ехать в Тифлис, с производством ей там того же содержания, какое получала она в Санкт-Петербурге[127]. Император Александр в то же время писал князю Цицианову:[128]

«Вам небезызвестен предмет приезда сюда вдовствующей царицы имеретинской Анны; а равным образом, знаете вы, конечно, что по просьбе ее отправлен был отсюда в Имеретию коллежский советник Соколов, с препоручением касательно доставления свободы сыну ее, насилием имеретинского царя в заточении у него содержащегося, и что поездка сего чиновника не имела предполагаемого успеха. Ныне помянутая царица, при изъявлении желания своего отправиться на жительство в Грузию, просила меня, чтобы дело сие препоручено было в особенное покровительство ваше. Я тем удобнее склонился на удовлетворение сей ее просьбы, что и по долгу человечества, и по личному уважению к сану ее, не могу я не принимать особенного участия в стесненном ее положении. Вследствие чего и возлагаю на вас употребить всевозможные способы, кои вы, сколько по вверенному вам начальству в Грузии, столько же и по известному мне вашему благоразумию, найдете за удобные и полезные, для доставления означенному царевичу свободы.

Само собою следует, что подвиги ваши по сему делу должны начаты быть убеждением царя имеретинского на освобождение означенного царевича и уверениями, что, согласись на оное, окажет он мне особливую благодарность. Каким же образом должно быть учинено от вас к нему о том отношение, я предоставляю вам распорядить сие, по лучшему соображению вашему, так, чтобы по известному недоброжелательству к вдовствующей царице, не произошло оттого каких-либо неприятных для нее последствий, как, например, чтобы мщение царя имеретинского не посягнуло на самую жизнь несчастного царевича, как о том даже носились было и слухи. Но если бы предвидели вы, что всякое отношение к царю по сему предмету останется безуспешно и что между тем имели бы вы в виду возможность доставить несчастному царевичу свободу и возвращение в дом матери его способами совсем иными, изобретенными искусством и деятельностью вашею, я не возбраняю даже и употребления в действо сих последних, лишь бы только исполнено оное было приличным образом. Одним словом, чем более приложите вы старание к благоуспешному дела сего окончанию, тем большее приобретете от меня благоволение».