История в историях. Век величия - стр. 28
Отношения испортились безвозвратно.
«Проконсула Кавказа» обвиняли в медлительности действий во время начавшейся Кавказской войны. Что говорил сам Ермолов?
Алексей Петрович понимал, что столь сложный регион легко покорить не удастся, он решил планомерно строить крепости, прорубать просеки и открывать пути к аулам горцев. «Я медленно спешу» – так, выбрав абсолютно верную тактику, говорил Ермолов. Вскоре горцы пугали детей именем полководца. Но преемники не смогли должным образом поддержать его почин, война приняла затяжной характер, продлившись в общей сложности сорок семь лет. Ермолов оказался полностью прав: «Кавказ – это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Штурм будет стоить дорого!»
Согласно историческому анекдоту, перед аудиенцией с императором, Ермолов увидел группу генералов, говорящих по—немецки. О чем он попросил царя?
«Произведите меня в немцы, ваше императорское величество!»
В 1811 г. правителем канцелярии М.Б.Барклая—де—Толли был некто Безродный. А.П.Ермолов как—то посетил главную квартиру войск. «Ну что, каково там?» – спросили у Алексея Петровича по возвращении. Каким оказался ответ?
«Плохо, все немцы, чисто немцы. Я нашел там одного русского, да и тот Безродный».
Однажды в присутствии Ермолова говорили о генерале, который неправильно исполнил приказ. Что по этому поводу ехидно заметил Алексей Петрович?
«Помилуйте, я хорошо и коротко знал его. Да он, при личной отменной храбрости, был такой человек, что приснись ему во сне, что он в чем—нибудь ослушался начальства, он тут же во сне с испуга бы и умер».
В кабинете Ермолова позади кресла висел портрет Наполеона. Как это объяснял Алексей Петрович?
Тем, что французский император «при жизни своей привык видеть только наши спины».
«Свидетель Екатерининского века, памятник двенадцатого года, человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привлекает к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества». О каком замечательном полководце говорил А.С.Пушкин?
О Николае Николаевиче Раевском, внучатом племяннике Г.А.Потемкина и муже внучки М.В.Ломоносова – одном из самых легендарных полководцев Отечественной войны 1812 г. Раевский прославился благодаря подвигу под Салтановкой, когда сам повел в бой солдат. Молва приписала участие в самоотверженной атаке двух его сыновей. Военачальник подобное отрицал – они действительно находились в войсках, но младшему исполнилось всего одиннадцать лет.
Петр Христианович Витгенштейн, после смерти Кутузова, стал главнокомандующим объединенной русско—прусской армии. На столь высоком поприще достойно проявить себя не сумел, уступив пост М.Б.Барклаю—де—Толли. А вот в 1812 г., на более мелкой должности, действовал успешно, чем заслужил это прозвище и 150 тыс. рублей в подарок от петербургских купцов. Как же его называли?
«Спаситель Петербурга», искусно маневрируя войсками, отразил движение маршала Удино на столицу империи, за что получил всенародную славу. Даже неудача в деле перехвата французских войск при Березине не пошатнула авторитет военачальника, все шишки посыпались на Чичагова.
Пётр Христианович Витгенштейн
Этот прославленный полководец говорил: «Братцы, будьте уверены, что на каждом ядре, на каждой летящей пуле написано, кому быть раненым или убитым. Кто—то скрылся за ряды, но не ушел от смерти – убит. Смерть, нагоняющая воина, есть смерть постыдная. Славно умереть там, где честь и долг назначают место».