История Саудовской Аравии - стр. 37

Внешние доходы, поступавшие в племя, обогащали верхушку, усиливая имущественное расслоение. Но часть этих доходов доставалась и простым соплеменникам, что способствовало сохранению прослойки самостоятельных бедуинов и сглаживало неравенство.

Двойственный характер племенной аристократии как более богатых и знатных соплеменников и как эксплуататоров населения, жившего вне их племени, определял специфику политической власти у кочевников и в аравийском обществе в целом.

Шейх внутри племени был в первую очередь патриархальным старейшиной коллектива и распорядителем хозяйственной деятельности. Он руководил основными перекочевками племени, распределением пастбищ и колодцев, выбирал место и определял время разбивания лагеря. Шейх мог быть судьей или арбитром в возникавших внутри племени спорах, недоразумениях и тяжбах в вопросах семьи, брака, быта, надзирал за соблюдением племенных обычаев, особенно связанных с кровной местью, следил за возвращением украденного имущества. Он представлял племя в сношениях с внешним миром и от имени племени принимал почетных гостей. Шейх мог быть военным предводителем, мог объявлять войну и заключать мир^>88.

Важнейшие решения шейх принимал после консультаций с представителями племенной знати или племенным советом – маджлисом^>89, важным элементом демократической организации патриархально-родового общества. По сообщению Ч. Доути, «здесь говорит, кто хочет, здесь раздается голос последнего соплеменника, ибо он – соплеменник»^>90. Шейх не мог объявить войну или заключить мир без предварительного совещания с наиболее авторитетными членами племени; если он хотел разбить лагерь, то должен был узнать их мнение. При этом в расчет принимались голоса главным образом знатных^>91.

Маджлис также являлся «советом старейшин и общественным судом, – писал английский путешественник, – сюда соплеменники в любое время приносят для разбирательства свои дела… Шейх советуется с другими шейхами, старейшинами и самыми значительными лицами. Приговор выносится беспристрастный и всегда без каких-либо взяток. Приговор является окончательным»^>92. Судебным разбирательством занимались, кроме того, и знатоки обычного права – арифы. В случае, если соплеменник, проигравший дело и приговоренный к имущественному штрафу, не соглашался с решением, он был вынужден покинуть племя.

Военно-демократический характер племенной организации проявлялся и в разделении в ряде случаев власти в роде и племени на «гражданскую» (шейха) и «военную», представленную акыдом. «Каждое племя, – писал И. Буркхардт, – имеет помимо шейха еще и акыда, и редко случается, чтобы обе должности объединялись в одном лице. Мне по крайней мере такие примеры неизвестны, хотя некоторые арабы и рассказывают, что они видели шейха, который среди арабов района Басры был одновременно и акыдом… Если шейх участвует в походе, то он наравне с прочими повинуется приказам акыда, полномочия которого кончаются только тогда, когда воины возвращаются домой. Тогда шейх вновь вступает в свою должность»^>93. Сообщения аравийских летописцев и позднейшие сведения говорят, что совпадение власти шейха и акыда было куда более частым явлением, чем считал И. Буркхардт. Акыдом мог становиться сын шейха или его родственник. Шейхские и акыдские семьи нередко состояли в родстве.