Размер шрифта

История рыцарства во Франции. Этикет, турниры, поединки - стр. 11

«Милый сын, – сказал он, – послушайте меня!

Взгляни на корону, лежащую здесь, на алтаре:

Я хочу отдать ее тебе при таком условии:

Не живи в роскоши, не совершай несправедливости,

не греши,

Не совершайте никакого предательства,

Не отбирайте фьеф у сироты…

Если ты, милый сын, станешь брать взятки,

Покровительствовать излишествам,

Поощрять роскошь, возвышать грех,

Отбирать у сироты его фьеф,

Отнимать у вдовы последние четыре денье,

Эту корону, клянусь Иисусом, я запрещаю тебе брать».

Чуть дальше он добавляет:

И верно служи святой церкви.

В лессе [строфа] XII он вновь возвращается к этим высоким обязанностям и уточняет:

«Мой сын Людовик, не стану скрывать,

Бог создал королей, чтобы они стали справедливыми

судьями,

А не затем, чтобы создавали дурные законы, жили

в роскоши, покровительствовали греху,

Отнимали у сироты его фьеф,

А у вдовы – последние четыре денье.

Король должен повергать к своим ногам

несправедливость,

Топтать ее и уничтожать.

Ты должен быть смиренным перед бедняком,

А если он жалуется, ты не должен скучать,

Но должен помочь ему и дать совет,

И, ради Бога, восстановить его права;

А с гордецами ты должен вести себя так же высокомерно,

Как леопард, который хочет съесть людей».

Приметой феодализма в поэме «Коронование Людовика» является последний совет, идущий вразрез с политикой, которую позднее будут проводить великие самовластные монархи от Филиппа Красивого до Людовика XI:

Не бери в советники вилланов,

Сына прево или сына дорожного смотрителя.

Они обманут тебя за грош;

Но возьми благороднейшего воина Гийома,

Сына гордого Эймери Нарбонского,

Брата Бернара Брабантского, воина;

Если они захотят поддерживать тебя и помогать,

Их службой ты можешь гордиться.

Глава 9

БЕЗУМИЕ В ГЕРОИЧЕСКОМ ЭПОСЕ. ИЗАМБАР И РАУЛЬ ДЕ КАМБРЭ

«Песнь о Роланде» представляет в образе главного героя совершенного, но не идеального рыцаря. Идеальный рыцарь скорее Оливье, поскольку наряду с храбростью он обладает чувством меры. Хорошо известен стих, противопоставляющий их (1093):

Роланд отважен, Оливье разумен.

Также урок, который тот преподает своему другу, отказывающемуся трубить в рог, чтобы позвать на помощь императора, боясь, что тем самым опозорит милую Францию и подвергнется осуждению в песне (Рол., 1724–1726):

Разумная осторожность не безумие,

Умеренность лучше чрезмерной смелости.

Французы погибли по вашей вине.

Ваша безрассудная смелость – наша беда!

Из-за нее вы погибнете, а на Францию ляжет позор.

Это настоящая обвинительная речь разумного человека безумцу, которого не остановят никакие слабости или дружеские чувства. Оценка эта заслуженна и применима даже в наши дни ко многим до безумия храбрым командирам (я сам знавал таких), которые совершенно не берегут вверенных им людей.

Итак, если барону Роланду чего-то не хватает для того, чтобы стать идеальным рыцарем, так это чувство меры, хотя данное выражение прямо не произносится; зато есть в избытке гордыня, что навлекает на него кару небесную.

Однако, хотя Роланд и повинен в излишней дерзости, его все же нельзя зачислить в категорию безрассудных рыцарей, о которой мы сейчас поговорим и которая появляется в эпическом цикле о мятежных баронах «Доон де Майанс».

Старейшая из поэм этого цикла, также восходящая как минимум к XI веку, – «Гормонд и Изамбар», возможно хронологически первая из наших героических поэм, записанная восьмисложным стихом, как «Кантилена святой Эулалии» (IX в.), и снабженная рефреном. Мятежный рыцарь Изамбар не только безрассуден, не только стоит вне закона; он также ренегат, что часто сочетается: разрыв феодальных связей влечет и разрыв связей религиозных. Он стал жертвой несправедливости со стороны короля Людовика III (умер в 882 г.), который допустил убийство брата героя, а его сестру принудил выйти замуж за убийцу. Поэтому герой бежит к сарацинскому королю Гормонду (в действительности к норманну Гор-дмунду), опустошившему Вимё и Понтьё.

Страница 11

На следующую страницу