История русской литературы XX века. Том I. 1890-е годы – 1953 год. В авторской редакции - стр. 143
Не только М. Горький заметил этот «недюжинный, страстный талант». А.С. Суворин предложил М. Меньшикову страницы популярной газеты «Новое время» «на особых условиях»: Меньшиков отвечает только за то, что сам напишет, за идеологию и направленность газеты он не отвечает. И М. Меньшиков тут же 29 апреля 1901 года написал А.П. Чехову и попросил совета: «Суворин обеспечивает мне полную свободу… Пагубная привычка писать сделана, и обрывать ее сразу, говорят, опасно». А. Чехов тут же ответил М. Меньшикову 5 мая 1901 года из Ялты: «Поговорим насчет Вашего водворения в «Новом времени»; пока же скажу только, что там, т. е. в «Новом времени», только один Суворин литературен и иногда даже порядочен, все же остальное – это арестанские роты, которые выживут или, вернее, выжмут Вас из своей среды, если Вы окажетесь неподходящим. Уж лучше бы Вы в «Россию» шли или основали свою собственную большую газету» (Антон Чехов и его критик Михаил Меньшиков. С. 162–163).
Стоило М. Меньшикову согласиться на сотрудничество в газете «Новое время», как ее тут же запретили на два месяца из-за статьи А.П. Никольского «По поводу рабочих беспорядков» (Новое время. 1901. 11 мая). Суворин встретился с министром внутренних дел Сипягиным, но решение таким и осталось. «Воистину прав Л.Н. Толстой, – записал в «Дневнике» Суворин, – сказав в письмах к государю о Сипягине, что он – «человек ограниченный, легкомысленный и мало просвещенный» (Дневник А.С. Суворина. М.—П., 1923. С. 260). Сколько раз и М. Меньшикову приходилось убеждаться в глупых распоряжениях министра Сипягина! Плохие новости о болезни Льва Толстого разнеслись по Петербургу мгновенно, но оказалось, что телеграмм в адрес Толстого отправить нельзя: проклят за безверие Синодом. И тут же появилось курьёзное и глупое постановление главного управления по делам печати: «Ввиду полученных известий о тяжелой болезни гр. Л.Н. Толстого и возможной в ближайшем времени его кончины, г. мин. вн. д., не встречая препятствий, в случае кончины гр. Толстого, к помещению в газетах и журналах известий о гр. Толстой статей, посвященных его жизнеописанию и литературной деятельности, в то же время изволил признать необходимым, чтобы распоряжение от 24 февраля за № 1576 о непоявлении в печати статей и сведений, имеющих отношение к постановлению св. Синода от 20–22 февраля того же года, оставалось в силе и на будущее время, и чтобы во всех известиях и статьях о гр. Толстом была соблюдаема необходимая объективность и осторожность.
Об этом гл. упр. по делам печати, по приказанию г. м. вн. д., поставляет в известность гг. редакторов бесцензурн. периодических изданий».
Удивило всех в этом постановлении словечко «изволит», даже Александр III вычёркивал это словечко из своих императорских постановлений, а тут Сипягин – изволит. Последовал и суровый указ: портреты Льва Толстого нельзя выставлять в магазинах, в газетах и журналах. Меньшиков помнил и о том, что пятьдесят лет тому назад Тургенев был арестован только за то, что в некрологе о Гоголе назвал его гениальным писателем. То же самое повторяется и сейчас. Петербургский университет закрыт. Много арестов. Арестовали студента, как только он купил револьвер. Все министры ссорятся между собой.
Не сразу удалось М. Меньшикову раскрыть свой подлинный талант яркого публициста, полемиста, философа в «Новом времени». В жизни Петербурга ничего существенного вроде бы не происходило.