История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции - стр. 98

А часть семнадцатая «Стихотворения Юрия Живаго», наполненная гениальными стихотворениями, завершает это значительное произведение, в котором порой схематичны и тусклы некоторые образы, в сущности мало что нового добавляющие к предшествующим классическим образам, где поверхностно изображена многогранная действительность, тоже во многом известная по литературе; и всё же здесь, в романе, глубоко поэтически дана философия прожитой жизни, мечта о свободе творчества, о независимости творца, о которой Борис Пастернак так мечтал всю свою жизнь:

2 июня 1960 года Б.Л. Пастернак был похоронен на Переделкинском кладбище.

Пастернак Б. Избранное: В 2 т. М., 2003.

Пастернак Б. Доктор Живаго. М., 1989.

Переписка Бориса Пастернака. М., 1990.

Пастернак Е. Борис Пастернак. М., 1990.

Ивинская О., Емельянова И. Годы с Пастернаком и без него. М., 2007.

Родилась в семье инженера торгового флота, капитана второго ранга Андрея Антоновича Горенко (1848—1915) и Инны Эразмовны (в девичестве Стоговой; 1856—1930) в посёлке Большой Фонтан вблизи Одессы. С двух лет до шестнадцати жила в Царском Селе. У А. Горенко было два брата: Андрей (1886—1920), Виктор (1896—1976), три сестры: Инна (1883—1905), Ирина (1892—1896), Ия (1894—1922), жизнь которых закончилась трагически, взрослые сёстры умерли от туберкулёза, а брат из-за семейных неурядиц застрелился (подробнее см.: Хейт А. Анна Ахматова. Поэтическое странствие. М., 1991). В воспоминаниях друзей А. Ахматовой нарисованы портреты её родителей. Валерия Сергеевна Срезневская (Тюльпанова; 1888—1964), подруга Анны Андреевны, с детства – соседи, вместе ходили в гимназию, вместе играли, вместе дурачились, в одной из бесед с Л.К. Чуковской (13 октября 1940 года) вдруг вспомнила родителей Ахматовой:

«– Да уж, твоя мама совсем ничего не умела в жизни, – рассказывала Валерия Сергеевна Анне Андреевне. – Представьте, Лидия Корнеевна, из старой дворянской семьи, а уехала на курсы. Как она собиралась жить – непонятно.

– Не только на курсы, – поправила её Анна Андреевна, – она стала членом народовольческого кружка. Уж куда революционнее.

– Представьте, Лидия Корнеевна, маленькая женщина, розовая, с исключительным цветом лица, светловолосая, с исключительными руками.

– Чудные белые ручки! – вставила Анна Андреевна.

– Необыкновенный французский язык, – продолжала Срезневская, – вечно падающее пенсне, и ничего, ну ровно ничего не умела… А твой отец! Красивый, высокий, стройный, одет всегда с иголочки, цилиндр всегда набок, как носили при Наполеоне III, и говорил про жену Наполеона: «Евгения была недурна»…

– Он видел её в Константинополе, – вставила Анна Андреевна, – и находил, что она самая красивая женщина в мире.

Потом речь зашла почему-то о руках Николая Степановича: «Бессмертные руки!» – сказала Валерия Сергеевна» (Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой. М., 2007. Т. 1. С. 221—222).

Вряд ли нужно что-то добавлять из других источников современников – здесь дана яркая картина семейной жизни Анны Андреевны, портрет её родителей, а главное – легко объяснить, почему в 1905 году отец ушёл из семьи к очень некрасивой женщине, но любившей помолчать.