История русской армии - стр. 50
Молдавия присягнула на подданство Императрице Всероссийской. Устроив в несколько дней управление краем, фельдмаршал решил овладеть в течение осени Бендерами, занять всю Молдавию и Валахию, устроить здесь прочную базу и весной 1740 года перенести военные действия за Дунай. Однако уже 12 сентября в армию{101}, шедшую к Бендерам, пришло известие о заключении австрийцами сепаратного и позорного мира («мира постыднаго и предосудительнаго», – как выразился о нем Миних) и повеление прекратить военные действия. Миних немедленно сделал представление в Петербург требовать от Турции уступки Молдавии с Яссами и Хотином, срытия Бендер и распространения границы на юге до Берислава на нижнем Днепре. Но мир в Белграде был уже подписан 18 сентября и на условиях, не соответствовавших ни достоинству России, ни огромному количеству жертв… Россия уступала Порте все свои завоевания в Молдавии, обязывалась не содержать флота на Черном и Азовском морях, перевозить русские товары исключительно на турецких судах. Мы получили Азов, но с обязательством не содержать там крепости, наша граница продвинулась на 80 верст к югу в степях – и это ценою 150 тыс. человеческих жизней…{102}.
При разборе войны 1735–1739 годов – четвертой по счету войны России с Турцией за полстолетия – мы должны прежде всего отметить полную несогласованность в действиях союзников – русских и австрийцев. Несогласованность эта с нашей стороны намеренная, три раза цесарь обращался в Петербург за помощью и три раза получал отказ по настоянию Миниха. Лозунг «сам погибай, а немца выручай» в те времена нашим правительством (хотя и состоявшим из немецких временщиков) в степень непреложного догмата еще возведен не был. Русские войска поэтому не были вовлечены в австрийскую катастрофу{103}.
Внутренняя политика России все время отражается на ходе войны. Бирон и Миних – соперники, и курляндец был очень рад удалению своего «риваля» в южные степи, подальше от Петербурга, где он тем временем окончательно упрочил свою власть. Однако, когда в 1739 году после Ставучан для Бирона возникла опасность узреть Миниха в ореоле триумфатора, он быстро склоняет Императрицу к заключению мира, тем более что война сильно истощила и без того скудные финансы, и продолжать ее становилось рискованным, так как разгром Австрии освобождал главные силы турок (русский фронт Порта считала второстепенным, двинув две трети армии своей с самого начала против Австрии).
Русская стратегия в общем плачевна. В четырех крымских походах 1735, 1736, 1737 и 1738 годов в каждый последующий повторяются ошибки предыдущего, а все вместе повторяют ошибки допетровских времен, хождений Голицына к Перекопу. Основная ошибка – это слишком большая, громоздкая армия, которую трудно довольствовать. Легкий летучий корпус, «корволант», из драгун с конной артиллерией вполне мог бы ее заменить.
Походы Миниха 1737 года – к Очакову и обратно, в 1738 году – к Днестру и обратно – особенно напоминают допетровское полкохождение. Армия движется одной сплошной массой (в последнем случае одним большим «кареем» с обозом посередине). Не говоря об организационных пороках армии (переобременение ее тяжестями), самый центр войны – безлюдная степь, т. н. «Дикие Поля» – способствовали неудаче этих двух походов, где мы лишились не более 8 тыс. людей в боях, а свыше 60 тыс. погибшими от болезней и лишений.