История попаданки. Из служанки в убийцу - стр. 20

Драконий вздох.

Я в этом не сомневалась. Никто еще на меня не дышал с таким осуждением.

– Ну что я сделала опять не так? – возмутилась я, поднимаясь с колен.

– С чего бы начать? Возможно, с ответа на вопрос, почему ты взяла в руки кинжал?

– Я уже извинилась, – прошипела я. – И, если что, это с моих плеч полетит голова, а не с твоих, сколько можно меня пилить? У меня кстати тоже есть несколько претензий.

Валрион закрыл дверь, помог мне подняться и тут же отпустил локоть, словно обжегся.

– Где Эдрик? – спросила я.

– Вернулся в академию.

– Ясно, – подошла к Люсе и погладила ее по соцветию.

– Ты же понимаешь, что никто не должен знать о личине принца?

– Конечно, – заверила я и рьяно затрясла головой. Так же сделала и Люсенька. Моя девочка. Всегда на одной волне с мамочкой.

– Даже моя мать, – уточнил он на всякий случай.

– Мог бы и не говорить, – отмахнулась я. – Только причину вторжения наглого сына мельника объясняй сам. Не хочу, чтобы твоя мать думала обо мне, как о… вертихвостке.

– Сказала леди, что сама делала предложение о помолвке мужчинам.

– Фиктивной помолвке. И это была вынужденная мера, – огрызнулась я. – Насколько я помню, и ты не спешил выполнять волю отца и связывать себя узами с выбранной им девушкой.

Дракон хмыкнул.

– Туше, Ульянара. Туше.

– Можешь называть просто Уля, мне так привычней, – попросила я.

– Хорошо, – согласился дракон. – Я так понимаю, высказывать пожелания по поводу своего имени – бесполезно, – заметил он.

– Верно. Оно трансформируется в зависимости от твоего настроения и моего поведения. Ой, моего настроения и твоего поведения. Вот сейчас ты серьезный Валентин. Но чаще Валя. Иногда, моя фантазия бушует, – тут я решила, что стоит замолчать.

Я мило улыбнулась и состроила жалобное личико. На всякий случай.

Что-то не нравилось, как дракон смотрел на меня.

Предчувствие не обмануло.

– Завтра мы нанесем визит твоему отцу.

– Что?!

Я бросила наглаживать Люсеньку по соцветию и заломила руки. Только этого не хватало! Скольких трудов мне стоило сбежать из дома и добровольно возвращаться. Ну, не-е-ет.

– Мы нанесем визит твоему отцу, – повторил дракон.

– Зачем? – ужаснулась я.

– Во-первых, он болен.

Вот черт! – пронеслось в голове.

Я забыла.

А вот Валрион запомнил все, что я рассказывала на допросе в присутствии его величества. Про встречу с дядюшкой, про письмо…

– Да, верно, – согласилась я, до боли сжав ладони в кулачки. – батюшка болен.

– Именно. Во-вторых, я представлюсь.

– Угу. А в-третьих?

– А, в-третьих, я бы хотел побеседовать с твоим дядюшкой в неформальной обстановке.

– Зачем?

– Нужно.

Какой емкий и лаконичный ответ. И главное – не подразумевающий лишних вопросов.

– Нужно так нужно, – без энтузиазма ответила я, мысленно надавав себе оплеух.

Уля, соберись! У тебя там больной отец, в конце концов!

Аутотренинг немного помог. Всё же, родителей не выбирают, и сколько бы я не пропагандировала легенду о том, как плохо мне было дома, какие-то дочерние чувства во мне обязаны были взыграть. Точнее, в настоящей Юстине. Это же папенька. Родной человечек! И, возможно, не такой ужасный, как дядюшка. Возможно, он даже научил Юстину писать и читать, не заставляя при этом мыть полы, экономя на прислуге. И не заслужил…

– Что бы ты сейчас не задумала – нет! – строгий голос Валька вторгся в мои мысленные наставления самой себе.