История Полоцка и Северо-Западной Руси - стр. 28

Но, несмотря на своеобразное выражение форм общественной жизни у литовцев, когда они выступили на историческое поприще, формы сии, за исключением религиозной стороны, были, в сущности, чисто полоцкие, только видоизмененные по характеру литвинов. Литовцы не могли заимствовать сих форм ниоткуда, как только от полочан, с которыми одними находились в самых тесных связях, вплоть до того времени, как выступить им на поприще истории. Кроме Криве-Кривейто и целого сонма лесных богов, как свидетельствуют все дошедшие до нас памятники, литовцы, жители лесов и болот, не ведали ничего, относящегося к общественной жизни, они жили рассеянно в лесных трущобах, не приступных для всякого постороннего, и даже едва ли занимались земледелием, а промышляли звероловством, рыболовством и до некоторой степени скотоводством; у них не было ни городов, ни даже сколько-нибудь значительных селений; каждая семья, большая или малая, жила отдельно от других и не знала другой власти, кроме власти Криве-Кривейто и своего старейшины. И таковыми литовцы оставались до появления в их краю полоцких колоний, которые по миролюбивому их характеру, были приняты без сопротивления. Только с появлением полоцких колоний, мало-помалу проникших по рекам в глубь литовских поселений, постепенно начинает изменяться общественный быт литвинов; вероятно, с этого только времени в Литве начали появляться волости или округи с народными сходками и с выборными старостами, по образцу полоцких колоний, да и то только в тех местах, которые более обрусели, где полоцкие колонии были чаще и многочисленнее. В этих только местах прежде всего выделились большие люди, богатые и сильные землевладельцы, заимствовавшие от полочан название бояр; а потом из бояр выделились сильнейшие и богатейшие и образовали из себя княжеские роды по образцу русских князей. Но все сии изменения происходили только, как уже сказано, в племенах более или менее обруселых под влиянием полоцких колоний; в тех же племенах, в которых колоний было меньше, например на Жемайтии, литвины более или менее оставались литвинами, т. е. жителями лесных трущоб; но и сии местности не оставались без влияния полоцкой цивилизации; так, например, земледелие было более или менее распространено между всеми литовскими племенами, или литвины, прежде миролюбивые, как бы в подражание полочанам, сделались воинственными и даже познакомились с некоторыми началами общественности. Таким образом, литовцы выступили на поприще истории более или менее русскими людьми; у них литовского оставалось за это время только язык и религия и некоторые исконные обычаи, не шедшие вразрез с русскою цивилизациею, других особенностей от полочан они не имели. И это было главною причиною их неимоверных успехов в первые полтораста лет их исторической деятельности. Их князья действовали как русские князья, как наследники выродившихся полоцких князей Изяславова дома; они говорили по-русски, и русский язык был официальным языком и при дворе, и на суде, и в управлении; их окружали, их главными помощниками были или русские люди, или обруселые литвины; они даже своих детей отдавали на воспитание соседним русским князьям, сами женились на русских княжнах и своих дочерей выдавали за русских князей. Все это ставит литовское племя в истории Полоцка почти в одинаковое положение с полочанами; полочане и литовцы с первых же времен истории здешнего края составляют один нераздельный народ. Хотя и то и другое племя разнится по происхождению, языку, религии и некоторым обычаям; но цивилизация постепенно сглаживает сии разности, не уничтожая природных типов того и другого племени, оставляя литвина обруселым литвином, полочанина – полочанином.