История подлодки «U-69». «Смеющаяся корова» - стр. 11
Но Атлантика огромна, и им придется понять, что можно неделями бороздить просторы океана и ни разу не увидеть даже топ мачты. Опыт и знание района патрулирования здесь бесполезны. Даже если вы увидите топ мачты или, возможно, целый корабль, то не забывайте, что ваш оппонент тоже смотрит в оба. У него всегда широко открыты глаза для вполне определенной цели, и множество экипажей немецких подводных лодок, думая, что обнаружили добычу, сами становились жертвами британских моряков.
Атлантика встретила субмарину волнением и довольно-таки сильным ветром, силой от шести до семи баллов. Людей часами раскачивало из стороны в сторону в тяжелом монотонном ритме. Иногда нос взлетал в воздух, а иногда корма опасно поднималась к небу. Лодка прыгала и виляла. Волны разбивались о палубу, покрывая ее белой пеной. С невероятной яростью гигантские валы с грохотом ударялись о корпус. Натыкаясь на надстройку, они разбивались на брызги, словно игривые фонтаны. А ветер тем временем выл, кружа вокруг боевой рубки, временами внезапно затихал, но только для того, чтобы задуть еще сильнее.
Для тех, кто сейчас с мостика смотрел на Атлантику впервые, шоу казалось воистину грандиозным. Мощь бушующего океана пленила и завораживала. А для людей под палубами, находящихся на своих рабочих местах – у двигателя, у рулей и рычагов – или сидящих, а точнее сказать, болтающихся в своих гамаках, взбесившаяся Атлантика была чем угодно, но только не красавицей.
Несмотря на плохую погоду, вахтенные без устали изучали горизонт. Каждому дозорному был дан определенный сектор для наблюдения. Час за часом проходили без всякого результата. Менялись вахты, и новые вахтенные на протяжении более чем четырех часов видели все то же самое – воду, волны и облака. Атлантика и не думала успокаиваться, продолжая демонстрировать свой дикий, необузданный нрав. Неожиданно гигантская волна захлестнула лодку, застигнув врасплох людей на мостике, и повалила всех на палубу. В течение нескольких минут там находилась только груда промокших человеческих тел. Когда вода схлынула, люди, кашляя и отплевываясь, встали. Происшествие не показалось никому забавным, и моряки хорошо усвоили урок. В будущем они в такую погоду стали привязывать себя к ограждению мостика.
Как только освободившиеся от вахты моряки сели есть, откуда-то со стороны донеслись громкие удары. Казалось, по корпусу лодки стучит гигантский молоток. Удар, еще удар…
Глубинные бомбы. Снова глубинные бомбы…
Я прервал трапезу и бросился к люку, ведущему на мостик.
Вы что-нибудь видите, Баде?
Долгое время мы стояли и внимательно изучали горизонт. Он был пустынен. Но вот вдалеке снова раздались взрывы. Возможно, это англичане в очередной раз тренировались.
Во время еды у моряков, свободных от вахты, была лишь одна тема для разговора: первая «оловянная рыбка». Несмотря на дождь и шторм, напряжение не спадало.
Говорю вам, – твердил довольно шумный берлинец, – если первая «рыбка» промахнется, то вы можете привязать меня ко второй, и я сам буду ей управлять.
Тем не менее первая «рыбка» тревожила не только команду, но и офицеров. Они не считали, что электрические торпеды достаточно хорошо испытаны, чтобы на них можно было положиться в серьезных обстоятельствах. Корабль нес восемь торпед старого типа (G. VII.a, усовершенствованный вариант торпеды G. VII.v, использовавшейся еще во время Первой мировой войны) и четыре новые электрические торпеды G. VII.e. У торпеды G. VII.а был один недостаток: она оставляла за собой след из пузырьков. Если враг вовремя обнаруживал этот след, то мог успеть выполнить маневр уклонения, резко переложив руль. Торпеда G. VII.а была невидима, но их пока было не так много, чтобы снабжать подводные лодки для операции только ими. До отплытия командование флотилии сообщало капитану, какое количество торпед каждого типа он получит. А затем каждый командир решал сам, как, когда и для какой цели использовать каждый тип.