История о том, как… - стр. 8
– Пару минут подождите и двинемся, – сказала Лада, после чего повернулась к дому, поклонилась и произнесла: – Благодарю, ночь избыли!
Дом, как-то вдруг съежился, затуманился и пропал. Девочка сделала несколько шагов, подобрала с платформы коробок и сунула в сумочку. После чего немного порывшись, достала из сумочки пудреницу. «Да, уж. И зачем ей пудреница? Да и как она собирается ей пользоваться в сумерках? Нет! Девчонки не исправимы!» – подумал Дарик, а дальше начались новые странности. Лада открыла пудреницу, вынула из нее горошину и сунула в ухо, поводила пальцем внутри, после чего, то место, где у нормальных пудрениц находится зеркальце, засветилось.
– Вызываю седьмую заставу! – сказала девочка пудренице, а спустя секунд семь, заулыбалась и продолжила: – Ой, здравствуйте, Василий Георгиевич! Это я, Лада, извините, что так рано, – и после небольшой паузы продолжила, – Ну да, к вам собираюсь. К ужину будем. Мы тут парня интересного встретили, хочу к вам привести, показать… Ага, благодарю! До встречи!
Лада еще некоторое время поводила внутри пальцем и вновь обратилась к пудренице:
– Проложить путь к седьмой заставе… По дорогам… Голосом.
После чего захлопнула пудреницу, а может и не совсем пудреницу, сунула ее в сумочку и, развернувшись к Дарику, сообщила:
– Путь проложен, можно идти. К вечеру, если не торопиться, будем на заставе, а если немножко поторопимся, то и на ужин успеем. Пойдемте! – после чего резко повернулась, взмахнув косой и пошла в сторону подсвеченного восходящим солнцем трафарета гор.
***
Они шагали уже часа четыре. Черный лес, остававшийся все время по левой руке, немного отступил и напоминал о себе лишь темной полосой где-то почти у горизонта. Вокруг расстилалась степь. Первый час они шли гуськом, по еле заметной тропинке в постепенно светлеющих сумерках. Потом, почти одновременно с солнцем, наконец перевалившим вершины гор, вышли на торную дорогу. Идти сразу стало веселее. Трепались о каких-то пустяках, Дарик о чем-то рассказывал, Лада улыбалась, а то и смеялась, в общем, получилась вполне приятная прогулка на свежем воздухе. Мирке, впрочем, довольно скоро надоел этот их разговор, и он убежал вперед. Так и шагали себе не торопясь.
Больше всего Дарика удивляли две вещи. Первая. Он перестал относиться к окружающему миру как к бреду сумасшедшего. И начал воспринимать его как вполне себе реальность. Да немного бредовую, но у всего есть свои недостатки. В целом-то, все нормально. Вторая же заключалась в том, что светлый образ черноволосой и кудрявой, кареглазой красавицы – Наташки из «А» класса, стал, как-то бледнеть, выцветать, да и вовсе растворяться. И за ним, все отчетливей стали просматриваться светлая коса и серые глаза, совсем другой представительницы прекрасной половины человечества. А ведь сколько сил и слов было потрачено им, в свое время, на утверждение в сознании окружающих, а прежде всего в своем собственном, того факта, что он однолюб. Да он однолюб! Но, похоже…, нет, точно…, совсем, даже, и не в Наташку.
Ближе к обеду Лада извинившись, умотала к брату, оставив Дарика на дороге в гордом одиночестве. Их спины маячили метрах в двухстах впереди, но без Лады идти стало как-то не интересно, к тому же сразу, буквально рывком, навалился вес рюкзака. Солнышко уже не ласково грело, а полило, да и вообще! Неожиданно слева раздалось покашливание, а вслед за ним и чуть дребезжащий голос: