История "не"приличной леди - стр. 34

26. 20. Это временное явление

Дом виконта Оберона

– Ты уверен?

Хозяин дома, немного хмурясь, глядел на своего приближенного, что на протяжении многих лет служил ему верой и правдой, становясь невидимкой для всех, если того требовала ситуация.

– Да, господин, – склонил голову мужчина. – После оформления опекунства над леди Сансой барон Тивирон на следующий же день продал её фамильный особняк, как и были распроданы украшения, что принадлежали матушке юной леди.

– Значит, – хмыкнул отец Лории, – ему нужны были деньги. Причём срочно.

– Я поспрашивал по своим каналам и мне удалось отыскать служителя банка, который помнит, как барон и баронесса Тивирон требовали отдать им то, что лежит на счету у их подопечной.

У виконта Оберона между бровей залегла глубокая морщина.

– Но им, как я понимаю, отказали?

– Да, господин! – вновь склонил голову приближенный. – Отец леди Сансы оказался дальновидным. Уж не знаю, чем именно он руководствовался, когда открывал счёт на свою дочь, которым она сможет воспользоваться только после достижения совершеннолетия, но именно это помогло сохранить госпоже её средства. Иначе семья барона обобрала бы её до нитки.

– И что же у неё на счету? – хозяин дома вопросительно посмотрел на своего слугу. – Тебе удалось выяснить?

– Да, – кивнул тот в ответ. – С трудом, но удалось. Монеты… кхм… много, – добавил приближённый следом. – Документы на владение особняком, который, как мы с вами понимаем, барон Тивирон продал незаконно, ещё кое-какие ценные бумаги, гласящие, что леди Санса является владельцем большого участка в западных землях, а также один вексель…

– Вексель?.

Было видно, что последнее заинтересовало виконта Оберона.

– На нём указано, что барон Тивирон задолжал крупную сумму отцу Сансы.

Полученная информация запустила ход мыслей, и ни одна из них не была радужной.

– Выходит, опустошить счёт Сансы им было, можно сказать, жизненно необходимо.

– Выходит, что так, – согласился приближённый.

Отцу Лории всё больше и больше не нравилось то, что он узнавал об этой подлой семейке. Мысли, что бедняжка была принята в их дом не по доброте душевной, подтверждались. Чем глубже виконт копал на Тивиронов, тем больше узнавал, насколько они грязные, беспринципные и бессовестные.

– Ты узнал, что было в том шприце?

Устало откинувшись на спинку кресла, отец Лории прикрыл глаза.

Когда Санса пнула лекаря по причинному месту, и он выронил шприц из рук, одна из служанок, что присутствовала на тот момент в гостиной, быстро поняла взгляд своего хозяина и припрятала улику, позже отдавая ему её.

Виконт незамедлительно передал находку своему приближённому, наказывая выяснить содержимое шприца.

– В нём сильное снотворное. Поставь они его леди, та сразу же уснула бы.

– Рот ей закрыть хотели, значит, – хмыкнул виконт Оберон, – чтобы поскорее увести.

На несколько секунд в комнате повисла тишина, лишь в открытое окно залетал смех его дочери и Сансы, которая, как выяснилось, столько вытерпела за свою жизнь.

– Какими будут дальнейшие распоряжения, господин? – склонился мужчина, ожидая ответа.

– Через два дня бал у графа Давьера, – заговорил виконт Оберон, обводя комнату сосредоточенным взглядом. – Я впервые предстану на нём с новым членом семьи. Пока никто не знает, что стало с Сансой.