История нашей жизни том-4 - стр. 28
Своим шумом, тревожа окрестные места. В это время солнце слегка позолотило крыши домов и верхушки больших деревьев. Вчера мы договорились со штабс-капитаном Игнатом Ермиловым, что гусары и мы, заночуем в Харькове. Утром мы встретимся.
– Доброе утро, Мария Афанасьевна! Доброе утро, Фёдор! – поздоровался с нами, подъехавший на лошади, штабс-капитан Игнат Ермилов. – Федя, извини, что потревожил вашу идиллию, но, может быть, ты вспомнишь годы службы и прокатишься со мной на вороном жеребце? Мария Афанасьевна! С вашего позволения!
Игнат Ермилов и Фёдор Лебедев вопросительно посмотрели в мою сторону. Одобрительно кивнула головой и крепко пожала Фёдору руку, словно командир и от меня зависела верховая езда гусар.
Фёдор лихо закрутил усы и прямо на ходу коляски вскочил на чёрного жеребца, которого подвёл Игнат Ермилов. Фёдор Лебедев натянул уздечку и поставил жеребца свечей. Затем прогарцевал рядом с нашей коляской. По-гусарски отдал мне честь, приложив пальцы к шляпе, тут же скрылся утреннем тумане. Сразу заволновалась за него.
Как бы там с ними что-то не случилось в тумане. Чего доброго, шею себе свернёт перед свадьбой. Зачем, им дала своё согласие? Лучше бы Фёдор был рядом со мной в коляске.
Так спокойнее мне на душе и сердцу моему. С тревогой долго вглядывалась в густой туман. Туда, где исчезли Игнат Ермилов и Фёдор Лебедев. Когда туман рассеялся, то была удивлена своему беспокойству.
Прямо рядом с нашей коляской ехали верхом на лошадях Фёдор Лебедев и Игнат Ермилов. Они о чём-то беседовали. Но из-за общего шума движения колоны ничего не могла разобрать.
Да мне и не нужен был разговор двоих мужчин, которые давно не виделись, им было, что вспомнить за годы совместной службы у нас на Кавказе. Чтобы не смущать их своим взглядом, отодвинулась от окошка коляски и села в глубину дорожной кибитки.
Облокотившись в мягкий угол, задремала. Ехать до Харькова очень далеко. Можно было хорошо выспаться в дороге.
По этой дороге мне приходилось ездить и раньше, когда мы с церковным хором ездили с концертами в церкви и женские монастыри в разные города России.
Но каждый раз, переезжая из города в город, мы спали в дороге. Фактически ничего не видели. Зато сейчас, хорошо выспавшись, наслаждалась русской природой, которая тут значительно отличалась от природы Чечни и Дагестана. Здесь были чаще леса, поля и холмы.
Между городами Тула, Орёл и Харьков, дорога проходила через небольшую возвышенность, поросшую хвойными и лиственными лесами. Ближе к Харькову стали преобладать в основном лиственные породы.
Луга и поля стали встречаться все чаще. Трава всюду такая большая, что в ней можно просто заблудиться.
Аромат полевых и лесных цветов приятно кружил мне голову. Была словно во хмелю от аромата.
– Мадемуазель! Пожалуйста! Примите дар русской матушки-природы. – сказал мне, Фёдор Лебедев и просунул в окно кибитки огромный букет полевых цветов. – Будьте вы всегда прекрасны, как эти цветы полевые.
– Спасибо, сэр! – кокетливо ответила, принимая букет цветов. – Обязательно буду прекрасной.
Фёдор Лебедев опять куда-то исчез. Стала плести из цветов себе венок в виде шляпки, с закрытым верхом и полями вокруг. Верх сплела исключительно из ромашек и подорожников.
Поля из крупного мака и других цветов, которые мне были неизвестны, так как они не растут у нас на Кавказе. Когда венок был готов, сняла с себя шляпку. Надела на голову венок из полевых цветов, который подошёл по моему размеру.